Дмитрий Харин: «Я не мог не вернуться»

«Футбольный курьер», 06.1991

Итак, он вернулся – теперь-то об этом можно смело говорить. Вернулся и выиграл первую свою медаль на союзном уровне – ведь к прошлогодней бронзе московского «Динамо» Харин имел больше символическое отношение, а в «Торпедо» Бог его от наград миловал.

– Так ведь эта медаль, строго говоря, не моя – матч против «Динамо», в котором мы оформились как чемпионы, был для меня лишь десятым.

– Но сегодня-то для получения медали не обязательно иметь никак не меньше 50 процентов сыгранных в чемпионате матчей. Сегодня все решает команда. В бывшем твоем «Динамо» в прошлом году награждали, например, тех, кто и по шесть игр провел.

– Ну, значит, как ребята решат. Просить я в любом случае никого ни о чем не буду – сроду не просил. Да и сам факт ее получения для меня, собственно, не так уж и важен. Главное – я вернулся и заиграл.

– А у тебя что, были в этом сомнения – с таким-то потрясающим самомнением?

– Нет, в том, что не пропаду, я был уверен, но вот какие это «непропадение» примет конкретные формы, еще летом я определенно сказать не мог. Твердо только знал, что не вернусь в «Динамо», контракт с которым истек у меня 1 января 1991 года.

– Но и после 1 января «Динамо» ведь продолжало финансировать твое лечение?

– Восстановление. Считаю, что здесь все вполне корректно – я же сломался, играя именно за этот клуб, так что у него, думаю, имелись предо мной определенные обязательства.

– Но сначала ты вроде бы хотел остаться в Испании?

– Для этого нужен был нормальный контракт. А мне ничего достойного не предлагали. Продаваться же за гроши – это не оригинально. Вот я и вернулся в Союз.

– И тут случилась эта дикая трагедия с Ереминым…

– Да, Садырин позвонил, сказал, что они остались без вратаря, предложил прийти и помочь.

– С гарантией места в основном составе?

– Нет – с какой гарантией, если он меня два года в деле не видел! Я взвесил все, пришел, провел для разминки пару игр за дубль, и – вперед.

– ЦСКА ведь на момент твоего прихода был не в самом лучшем виде?

– Еще бы, такая трагедия – это же сильнейший психологический удар, ребята все черные ходили от горя. Но даже от таких от них исходила уверенность в конечном своем превосходстве – вот чем они мне сразу понравились.

– Да, тут у вас видно сходство характеров…

– Но ты знаешь, чисто футбольного апломба я рассчитывал найти в них побольше. Звезды ведь – те же Корнеев, Кузнецов, Татарчук, Галямин – и в сборной уже поиграли, и в ведущем клубе на первых ролях. Но у них этого как раз и не было.

– Это хорошо или плохо?

– Для новичка, который после двухлетнего отсутствия в большом футболе появляется вдруг ниоткуда, такая атмосфера – лучше не придумаешь. Становись в строй и паши как все.

– То есть что Харин пришел, что кто-нибудь с улицы – любого, если тот хочет работать, встретили бы, ты считаешь, одинаково доброжелательно?

– Если хочет, но еще и умеет. Второе тоже немаловажно.

– С момента прихода ты сомневался когда-нибудь в конечном победном исходе?

– Нет, ни разу. Я как вратарь не могу не верить в команду, которая много забивает. Одно депо, когда бы раз, другой выручил, но у тех ворот обострений нет, и в итоге тебе все равно забивают, и совсем другое – когда игра в основном там крутится и гол, я из своих ворот вижу, назревает. Прямо-таки чувство неотвратимости какое-то тебя посещает – не в этом, так в следующем эпизоде забьют. И забивают…

– Однако и тебе повыручать пришлось…

– Работа такая. Но когда знаешь, что и тебя при случае выручат, то есть забьют, то свое депо делать легче.

– Перед вашим матчем с «Динамо» ходило немало разных слухов…

– Знаешь, их количество вообще по сравнению с прошлыми годами, по-моему, утроилось. Что ни игра, то уйма ненужных разговоров. Взять «Динамо» – попади Колыванов в одном из двух моментов первого тайма, когда он из-за штрафной бил так, что я не брал, в ворота – и кое-кто тут же замолчал бы. Это же понимать надо, что с большинством команд, кто играл против нас на финише сезона, у нас совершенно разная была мотивация. Они в основном в серединке, как в теплой ванне, отдыхали, а нам каждые два очка кровь из носу были нужны. Вот мы их с кровью часто и брали. Нет, финиш у нас честный был, никто, кроме самих себя, нам не помогал. Вспомни игру с «Торпедо» – меньше чем за десять минут получили мяч да еще из явного офсайда, но сумели же, успели забить в ответ свой и победить! Это не покупается, это – характер.

– Сколько еще было неверных голов в этом году на твоей памяти?

– Это лучше у судей спросить – они же для себя всегда правы. Идут, например, последние минуты матча с «Динамо», и при навесах они почти всей командой в штрафную лезут, толкаются. Раз меня подсадили, второй, а на третий при подаче углового я говорю Бутенко-старшему: будьте, пожалуйста, повнимательнее. Он отвечает: буду, мол. Подача – и в схватке во вратарской кто-то из соперников попадает мне локтем аккурат промеж глаз. Добираюсь все же до мяча, но отбиваю его недалеко и с ужасом вижу, уже падая, как Леоненко бьет через себя в практически пустые ворота, к счастью, мяч прошел в сантиметрах от штанги. Я – к судье, а он меня успокаивает: я все видел, тебя толкали, свисток в зубах, уже хотел игру останавливать. Да, думаю, если бы мяч в ворота зашел, он ее тут же и остановил бы. И таких моментов я за этот укороченный свой чемпионат могу очень немало вспомнить. Но сейчас праздник, лучше не думать о грустном. Главное, я вернулся, и самое главное – мы победили.