Сын прачки – король футбола

«Одесский вестник», 01.04.1995

Вот уже три десятилетия живет в моём книжном хозяйстве никогда не увядающая, всё ещё свежая «Гроздь винограда» – книга с автографом одессита, одного из лучших учеников Константина Паустовского – Сергея Бондарина. В ней есть рассказ «Иду на мяч». Одесский мастер лирического этюда вспоминает о зарождении футбола в Одессе. И заодно о Злочевском.

Сергею Александровичу было свойственно умение выделить эмоционально яркую деталь. Он описывает, как увидел однажды «Злота», как называли знаменитого футболиста, и окрещивает его по-своему – «черноморским силачом». Охваченный футбольной страстью мальчишка, будущий писатель, наблюдал за игрой Злочевского, сидя на ветках акации, и видел, как мяч «бомбой» влетал в сетку ворот.

Все мы в детстве не раз испытывали футбольные игры на себе. Помню, пришел я как-то раз домой из школы позже обычного. Догадавшись, что я играл в мяч, отчим с ядовитой иронией бросил мне в глаза: «Явился? Злочевский!» Это звучало даже ехиднее, чем если бы он обозвал меня Обломовым за лень, а то и Пушкиным – за попытку сочинять стихи...

Так я запомнил легендарное имя футбольного бога Злочевского. Отчим не раз упражнял на мне свой жесткий ремень и грубую силу. Но однажды он купил к моему дню рождения мяч из темно-желтой кожи. Казалось, подарок был сделан больше из любви к «Сашке-Злоту», чем ко мне.

Отчим рассказывал, что в каждой игре Злочевский забивал по два, а то и по три мяча. И к 18 годам этот студент-политехник стал уже признанным мастером кожаного идола: так, играя за Шереметьевский кружок спорта (основан полковником Б.И. Шереметьевым) и уже став чемпионом Одессы, он забил в первенстве города сорок один (41!) гол при разнице забитых и пропущенных мячей 49 к 5...

А ещё отчим говорил, что кто-то из недругов Злочевского уверял, будто тот достиг победы лишь благодаря употреблению загадочных белых таблеток, которые заглатывал перед матчем и в перерыве между таймами.

После выяснилось, что это был обычный сахар. И любопытно, что такой миф о футболисте отчим преподнес мне за чаепитием, роняя несколько кусочков сахара в стакан с горячим чаем...

Как ни странно, но зарождению футбола и Одессе мы обязаны, можно сказать, обыкновенной прачке.

Она родила сына сто лет назад, 27 марта 1895 года и генетически подарила ему свою силу, красоту и выносливость.

Злочевские жили у моря, недалеко от крутой, обрывистой, сбегающей к пляжу Отраде тропинки, на первом этаже. И когда мать старалась заработать деньги стиркой белья, её сынок не на шутку увлекшись игрой в «ножной мяч», с 10 лет (как и Пеле, кстати) стал ходить со своими сверстниками в Александровский парк.

Футбол как «отрасль спорта» тогда мало кому была знакома. Играли мальчики без бутс, зачастую босиком. Мяч поначалу был тряпичным, лохматым, самодельным, и лишь через несколько лет ребятам удалось купить вскладчину настоящий кожаный мяч.
В том месте, где расположен теперь Зелёный театр, была ложбина-площадка, созданная то ли отцами города, то ли самой природой таким образом, что очертания почвы напоминали контуры Чёрного моря на географической карте. Об этой «калошеобразной яме», сухом, безводном «пруде в форме Чёрного моря», ставшем игровой футбольной площадкой, писали такие выразительные мастера одесской прозы, как Валентин Катаев и его младший собрат по перу Александр Козачинский.

Валентин Петрович считал, что котлован «Чёрное море» остался «необлицованным» из-за трещавшего тогда по швам муниципального бюджета, «подорванного тёмными махинациями городского головы».

Но всё, что ни делается – к лучшему: невостребованное сооружение стало своеобразным юношеским клубом, где оттачивался талант футболистов, прозванных потом «черноморцами». Оригинальная впадина пришлась по душе каждому, кто любил, как тогда выражались, «мотаться». Лишь некоторые неприятности причиняли дожди, иногда заливавшие это земляное корыто, называвшееся «Чёрным морем».

Захолустные футбольные архивы сохранили не так уж много подробностей из жизни Злочевского – этой ярчайшей звезды, блиставшей на рассветном небосклоне одесского футбола, пусть и в команде со скучным названием – «Кожтрест».

В поисках материалов об Александре Злочевском я отправился на стадион «Спартак», принадлежащий Одесскому трамвайно-троллейбусному управлению. Когда я переступил порог Музея истории футбола, расположенного там под трибунами, меня тепло встретил голубоглазый убеленный сединами человек. Это директор музея Ю.О. Русинович, удивительно преданный футболу и посвятивший ему всю свою жизнь. Глядя на него – футбольного энтузиаста, никак нельзя сказать, что в этом месяце – 24 апреля – Юлию Осиповичу исполняется 83 года – возраст значительный! Директор сразу же подвел меня к стенду с фотопортретом Александра Петровича Злочевского и стал взахлёб рассказывать о знаменитом и легендарном одессите. Он знал его лично и не раз встречался с этим спортсменом не только, как говорится, в официальном кругу или рабоче-служебной обстановке, а и в часы досуга.

- Злочевский был футболистом с большой буквы, – улыбается Юлий Осипович. – И крепкий игрок, и хороший человек. К тому же просто красивый мужчина – кудрявый блондинчик... Словом, настоящее золото! Недаром и имел такую кличку – Злот...
Он рассказывает, как играл Злочевский, каким был на поле. Казалось бы, странно: нога у него небольшая, всего тридцать седьмой размер. А удар был, что называется, «пушечным». Бил по мячу коротко и мелко, будто молоточком. Англичане называют такой удар по-своему – «шут»: это не только посылка мяча, а именно стрельба. Действовал гибко, красиво и мужественно. И работал легко, несмотря на свой стокилограммовый вес!

- А знаете про такой его удар – пяткой? Он усвоил его от одного англичанина, игравшего здесь же, на юге. Мяч в воздухе, и принимал его на пятку... Класс! И ещё – одним из первых русских футболистов стал бить подъемом ноги. Пригодилось то, что в детстве гонял босиком по полю.

Тут же мне вспомнились легенды. Мой отчим говорил, а с ним и многие, будто у Злочевского левая нога была перевязана алой лентой, так как ему запрещали бить в полную силу. Это было после того, как он ударом мяча будто бы смертельно ранил или вообще убил наповал турецкого голкипера. Если же Злочевский бил во всю мощь левой, то судьи вроде бы даже останавливали из-за этого игру. В другой легенде рассказывалось о том, что в результате мощного удара по мячу левой трескались, ломались и падали деревянные штанги футбольных ворот.

Ветеран одесского футбола Борис Галинский писал, что удар форварда А.П. Злочевского «заставлял содрогаться вратарей». Через несколько лет другой Борис, под псевдонимом Андрей Ясень, отметил в календаре-справочнике по футболу, что «пушечные удары форварда заставляли... трепетать вратарей». О Злочевском даже говорили, что он, как лавина, подступая к воротам соперников, сметал с пути защитников. Хотя на самом деле был очень корректным игроком.

Когда Злочевский выходил на поле, зрители, говорят, выкрикивали придуманные кем-то стихи:

Игра пойдет –
И начнётся бой.
Играет Злот –
Шапки долой!

- Проблемы команды являлись и его проблемами – ещё вспомнил Русинович. – Злочевский был не просто заметной фигурой в команде – он был футбольным солистом: все поют, играют, а он – первый! В хоре, знаете ли, много звучит голосов, а Шаляпин – один-единственный!..

Не случайно Юлий Осипович вспомнил Шаляпина. Фёдор Иванович бывал на футбольных полях в качестве зрителя, хотя и сказывалось тут влияние его личного секретаря – заядлого любителя футбола. Как-то раз (было это в начале века) журналисты попросили великого артиста рассказать о его отношении к футболу. Вот что ответил Шаляпин: «Театр у меня отнимает столько времени, что нет возможности думать о футболе. Но в свободное время с удовольствием пойду посмотреть состязания футболистов. Кто знает? Может быть, потеряв голос, я и сделаюсь футболистом»... Это не беспечная шутка, потому что знаменитейший обладатель баса, которым пели Иван Грозный и Иван Сусанин, был по-спортивному молод и энергичен. И для директора футбольного музея Александр Злочевский – это Фёдор Шаляпин футбольного мяча. То и дело в речи Юлия Осиповича мелькают эпитеты, которыми он щедро награждает кумира одесского футбола: привлекательный, мягкосердечный, неиссякаемо благодушный, честный до мозга костей, интеллигентный, заботливый, гармонично развитый, эрудированный, нежный и деликатный, сильный, смелый и ловкий... Эпитеты сыплются, как из рога изобилия. Это – и игрок атлетического стиля с незаурядными ударными данными. И виртуозный мастер удара по воротам, когда он выдавал себя для паса в ноги. И наносивший превосходные удары, которые делали из него действительно опасного бомбардира.

А вот что пишет о Злочевском справочное, энциклопедическое издание «Всё о футболе» (М., 1972): одесский форвард обладал точным планированным ударом. Есть такой термин в футболе – «пласировка», обозначающий передачу мяча в определенном, нужном, заданном направлении. Это основы тактики футбольной игры. Правильная пласировка для Злочевского – как атакующего игрока – заключалась в том, чтобы не дать себя закрыть. Пласировка – это «нахождение места», наиболее выгодного и нужного для ведения игры, и Злочевский был футболистом с прекрасной пласировкой. Он пласировал мяч в угол ворот, то есть направлял его не в то место, где стоял противник. И тогда мяч было трудно или неудобно отбить.

Я снова и снова слушаю Юлия Осиповича Русиновича, бывшего футболиста и тренера, инструктора по спорту и судью республиканской категории по футболу.

- Я не раз обозревал Злочевского как игрока. Одиннадцать человек в команде, а смотришь только на него. Всю жизнь я любил его до изнеможения. Он был строителем-мостовиком, подолгу находился в холодной воде. Благородный был человек и в тяжелом труде, и в футбольной игре. Если видел рядом товарища по команде, то передавал пас, чтобы тот забил лучше, красивее. И если уж решился дать пас, то это «как разжевал». А будучи тренером, наглядно показывал, как исполняются любые технические элементы...

Когда его видели на трибуне стадиона как зрителя, многие специально подсаживались к нему, чтобы услышать из уст кумира «пару слов»... Он никогда не курил. Очень мало выпивал даже на днях рождения или на поминках. Летом его богатырское тело, покрытое одесским загаром, напоминало по цвету шоколад. Когда он проходил по улице загорелый, в белоснежной майке, казалось, что это шагает шедевр искусства!

Юлий Осипович как бы преображается, уходя светлыми воспоминаниями в далекие годы. И хочется ещё и ещё узнать о легендарном футболисте.

Кстати, Злочевский был не только футболистом, а и всесторонне развитым спортсменом: и великолепным пловцом, и искусным, выносливым ныряльщиком. На спине он плыл, как пароход, – мощно и быстро. И под водой передвигался, скользя не хуже Тарзана. Дыхание имел неимоверное: ныряя, мог проходить под водой 50 метров – с запасом воздуха, набранным перед уходом под воду... Великие легкие были у этого спортсмена!

Я разглядываю фотоснимки, на которых изображен сын прачки – король футбола. Вот он в парусиновых белых брюках и безрукавке. Вот в кругу друзей-спортсменов – работавший даже на кожзаводе, а по военному званию – подполковник. А вот стоит в плавках – мощноногий – в роли инструктора физкультуры, принимающий нормативы по плаванию у студентов педина, внимательно глядя на секундомер. На одном из фото Александр Петрович Злочевский сидит на пляже в позе врублёвского Демона: крепок, могуч, слегка задумчив. Его русые волосы, как всегда, волнисты. Рядом с ним жена.

Да, Злочевского нередко видели на пляже с женой. Он разворачивал на песке подстилку, доставал из пакета селёдку, помидоры, картошку. Ведь участник Великой Отечественной, бывший артиллерист жил не в роскоши – его достаток был слабым. Да и сказывались вкусы этого уроженца окраины, истинного одессита. Того, который стал знаменитым – вплоть до стихов:

Хотя пословица гласит:
Не все то злато, что блестит,
Но Злот поистине блистал
И честь одесского футбола
Он четверть века защищал.