Игорь Иваненко: «В киевском «Динамо» играл под чужой фамилией»

«Команда», 31.08.2000

Иваненко любили не все. Функционерам его ершистый характер доставлял одни неприятности, а коллегам-соперникам, нарушающим регламент, – проблемы с законом. Зато футболисты, в которых он вкладывал часть себя, считали вторым отцом, и даже те из них, кто добился в футболе больше, чем когда-то сам тренер (а среди них такие известные имена, как Сергей Шматоваленко, Игорь Харьковщенко, Сергей Гусев, Александр Никифоров, Павел Скоропад, Андрей Чернов и др.), всегда прислушивались к его советам и наставлениям.

В историю одесского футбола он вошёл как «Воздушный истребитель». Такое прозвище за великолепную игру головой ему дал собкор «Вечерней Одессы» и московской «Комсомолки» Геннадий Швец. Именно с той архивной статьи под самоговорящим названием «Воздушный налёт», в которой впервые прозвучало это прозвище, мы и начали нашу беседу.

– А откуда такое умение играть головой, несмотря на невысокий рост?

– Я застал ещё то время, когда было модно заниматься всеми видами спорта подряд. Был разрядником в лёгкой атлетике, акробатике, гимнастике, волейболе, баскетболе, настольном теннисе и гандболе. Выступал в многочисленных соревнованиях по этим видам спорта. Ну а начинал, разумеется, с дворового футбола. Пожалуй, именно благодаря разностороннему увлечению спортом и научился высоко прыгать.

– А как вообще пришли в футбол?

– Я родился в небольшом городке Мена Черниговской области. Там и начинал постигать азы футбола. Двор на двор, улица на улицу мы «дрались», выясняя отношения на футбольном языке. У нас и обуви-то нормальной не было, да и мячи только шнуровочные.

– Первого тренера своего помните?

– А у меня тренера не было вплоть до команды мастеров. После школы поступил в пединститут города Кременецка (ныне – Тернополь), где выступал за институтскую команду, в составе которой стал вторым в первенстве Тернопольской области. А первой тогда неизменно была команда городка Бучач, которую называли «чемпионом миллионов». Также играли в первенстве Украины среди вузов, и заняли первое место. А в Союзе на подобных же соревнованиях были третьими. Вот как раз после этого меня и пригласили в команду мастеров. Я перевёлся на заочный факультет Каменец-Подольского пединститута и стал выступать за местное «Подолье» в чемпионате СССР в классе «Б». Отыграл три года, после чего оказался в винницком «Локомотиве». Но долго там не задержался.

– Почему?

– Обстановка не понравилась. Я приемлю дружный коллектив, а в Виннице этим и не пахло. Когда в команде каждый сам по себе, это дико. Тренировал «Локомотив» Давид Иосифович Лерман. Очень любил «химины куры». А это не по мне, и удрал. Прямо с поезда…

– ?!

– Ехали на календарную игру в Донецк. Подхожу перед отъездом к администратору и говорю: «Я форму постирал, погладил и сложил в шкаф». – «А ты куда, Игорёк?» – «А я сваливаю!» Как раз остановились в Киеве, стоянка 15 минут. Взял свои вещи (всего-то добра – одна спортивная сумка) и на ходу – с поезда! Мне вслед: «Ты куда?!» Успел только крикнуть: «Да пошли вы!»

«ПОД ПОКРОВОМ НОЧИ УЛЕТАЛ НА УКРАИНУ…»

– И где очутились?

– В Семипалатинске. Там мой хороший друг, с которым вместе играли в Каменец-Подольском, тренировал местных ребят. Тогда семипалатинская команда объединилась с коллективом из Гурьева (есть на Каспие в песках такой городишко). И получилась очень приличная команда «Цементник». Мы выиграли казахстанскую зону во второй лиге, а меня приметили селекционеры алма-атинского «Кайрата» и даже включили в заявку сборной республики, которая готовилась к Спартакиаде народов СССР. Но вот вдруг зимой приехал в Семипалатинск один из тренеров хмельницкого «Динамо». Об этом узнал Юркович (один из тренеров семипалатинской команды) и пригрозил, что если соглашусь вернуться на Украину, меня дисквалифицируют. Пришлось хмельницкому клубу отказать. Но через некоторое время передо мной вновь встал выбор. Только теперь уже пригрозили «динамовцы», даже ультиматум поставили: если не приеду в Хмельницкий, то о том, что я в Семипалатинске, сообщат в Федерацию футбола СССР, и тогда на моей карьере можно будет поставить крест. Пришлось под покровом ночи лететь на Украину. Целая детективная история приключилась.

Так я оказался в хмельницком «Динамо», которое тогда тренировал одессит Борис Усенко, здравствующий и поныне. И заиграл в полную силу.

А потом меня призвали в армию. Но так как «Динамо» имело к Вооружённым силам непосредственное отношение, я продолжал выступать за хмельницкую команду.

– Когда же на горизонте замаячил Киев?

– В Хмельницкий наведывался один из тренеров киевского «Динамо» Андрей Биба. Помнится, ребята даже говорили тогда: «Смотри, Игорь, за тобой наблюдают!» И после одной из встреч с киевлянами меня перевели по «динамовской линии» в столицу Украины.

«В КИЕВЕ ЛЮДИ ИГРАЛИ С ДВУМЯ СЕРДЦАМИ…»

– В Киеве сразу заиграли?

– В динамовском дубле меня не сразу заявили под моей фамилией – сказались «бега» по командам. Но помню, что в трёх из четырёх матчей выиграли 1:0, и в одном из них я забил с подачи Вадика Плоскины. Но записали не на меня, конечно. А в игре с дублёрами тбилисского «Динамо» (а тогда, замечу, трибуны даже на дублёрах были битком) произошёл эпизод, когда мяч летел над землей на расстоянии не более метра. Но я на скорости, сгруппировавшись, подлетел и в падении, что есть силы, пробил головой. Мяч ударился в штангу и отлетел в поле. Тбилисцы Кантеладзе и Урушадзе даже зааплодировали. А после игры услышал разговор Сабо и Серебряникова: «Да, дубль теперь не тот, что в наше время. Но тот парнишка порядке!» «Тот парнишка» – это обо мне. Словом, перспективное было начало. Но потом не пошло.

– Почему?

– Не выдержал динамовских нагрузок. Начал ломаться – то кость треснет, то мышца надорвётся. Даже следы на теле от тех травм остались. В итоге не пробыл в Киеве и года.

– Игры с вашей «подставой» киевлянам боком не вышли?

– Это же была не моя прихоть. Да, клуб сильно рисковал, санкции могли быть очень серьёзными. Тем более что после игры, в которой я забил с паса Плоскины, меня узнали. Когда уходил с поля, услышал, что с трибуны кто-то кричит: «Иваненко! Что ты здесь делаешь?!» Я голову наклонил и бегом в раздевалку, но было поздно. Через несколько дней в республиканскую федерацию (благо, что только туда) пришла «телега»: «Як це так? Гравець нашого хмельницького «Динамо» Iваненко виступає за Київ, та й ще пiд iншим прiзвищем!» В Киеве поняли, что это чревато потерей восьми очков, и отправили меня обратно в Хмельницкий, а параллельно пытались заявить меня через Москву. Но не получилось.

– Регламент?

– Да. Тогда не разрешалось переводить игрока из команды в команду в ходе сезона. Исключение делалось в редких случаях. А на меня к тому же в Москве «телега» была из Семипалатинска и дисквалификация казахской федерации. Тогда киевляне пошли по другому пути. Я ведь был рядовым Вооружённых сил. Вот они и решили оформить мне перевод из хмельницкой динамовской части в киевскую. Опять поехали в Москву, но снова номер не прошёл. И только после завершения сезона меня вновь вызвали на сборы в Киев. Зимой месяц тренировались там, а потом поехали в Крым. Но я так и не заиграл. Как уже говорил, из-за сверхнагрузок. В киевском клубе даже утренняя зарядка приравнивалась по интенсивности к обычной тренировке. В Киеве вообще играли люди с двумя сердцами.

«ЗАБОЛОТНЫЙ ЗАТЯНУЛ В ПОЕЗД И ОТВЁЗ В ОДЕССУ…»

– А как попали в «Черноморец»?

– Благодаря Юрию Заболотному. Поначалу я в Одессу ехать не хотел, тянуло на родину. Тем более что у меня там была семья, и квартиру обещали дать. Но Заболотный буквально затянул в поезд. И уже в 1974 году стал бронзовым призёром чемпионата СССР. После того сезона стали активно звать в «Днепр», домой, в Хмельницкий, но я выбрал «Даугаву». Как оказалось – зря. В Риге не играл, а промучился. Там климат не для меня. Я привык к теплу, а в Прибалтике ветер и холод. Замучил фурункулёз, стали тянуться и рваться мышцы. Короче говоря, год отмучился и вернулся в Одессу. И чисто случайно оказался в СКА. И заиграл. Было впечатление, словно пришла вторая молодость. Стал много забивать и даже вошёл в тройку лучших бомбардиров в первой лиге.

«СНЯЛ ГИПС И СДЕЛАЛ «ПОКЕР»… »

– Был у вас в СКА один героический матч…

– Да. С «Уралмашем» в 1979 году. Перед ним команда не могла выиграть пять матчей подряд, и все эти игры я пропускал из-за травмы – нога в гипсе была. Но, как капитан, не мог усидеть на месте, глядя на то, как мы из раза в раз теряем очки. В итоге не выдержал и решил, что пора с травмой завязывать. В день игры стал снимать гипс. Шемелёв, когда это увидел, просто обалдел: «Что ты делаешь! Всего двенадцать дней в гипсе!» Я ему: «Ничего, Константиныч! Сейчас сниму и сыграю». Вышел и забил четыре мяча.

– В Высшей школе тренеров учились с интересом?

– Да. Командование Одесского военного округа присвоило мне звание прапорщика и направило в Москву. Науку постигал с большим интересом. Вообще, это было счастливое для меня время. Два года не только познавал тренерскую науку, но и встречался с именитыми людьми. А выпускные экзамены сдавал самому Льву Ивановичу Яшину. И даже поиграл в первенстве Москвы.

– Именно тогда провели несколько матчей за сборную СССР среди ветеранов?

– Да. И величайшим удовольствием и счастьем было играть бок о бок с самим Стрельцовым.

– Потом вернулись в Одессу и…

– Был назначен директором школы СКА. Но условия там были настолько отвратительные, что без сожаления ушёл работать в СДЮСШОР «Черноморец».

«МОИХ ПАЦАНОВ НАЗЫВАЛИ САМЫМИ БЕСПЕРСПЕКТИВНЫМИ…»

– И взяли самую яркую группу детей 1967 года рождения…

– Которую называли самой бесперспективной и безнадёжной. Причём сразу предупредили, что эта команда всегда занимает последние места на всех турнирах. Когда собрали пацанов и их родителей, меня представили и сказали: «Вот это ваш новый тренер, бывший футболист. Ваш последний шанс». Я же после этого собрал мальчишек и говорю: «Я ничего этого не слышал, ребята. А наша с вами задача – стать первыми в Союзе. Кто не согласен – шаг вперёд и до свидания!» Есть такое выражение «степень притязания». Моя степень притязания – быть первым парнем на деревне, в городе, в стране и даже в мире. Все это и выложил ребятам. Каждый ставит перед собой цель – как в жизни, таки в спорте. Кто-то довольствуется второй лигой, кто-то «ковыряется» в районных соревнованиях и тоже счастлив. А я всегда стремился к максимуму, к вершине. Перед своими ребятами поставил самую большую цель. Тогда в Москву каждый год со всего СССР через многочисленные отборочные турниры пробивались шесть команд-финалистов. И вот мои ребята преобразились и сумели попасть в этот финал.

– Кого-то из воспитанников можете выделить?

– Так однозначно – нет. Например, у Шматоваленко семья была бедная, еле-еле сводила концы с концами, и мы старались всячески им помочь. А Игорю Харьковщенко надо было самостоятельно становиться на ноги, и наша немалая заслуга в том, что его удалось увлечь футболом и, как говорится, наставить на путь истинный.

– Что значит быть тренером?

– Надо быть профессионалом и досконально знать своё дело. Но и этого мало. Необходимо быть педагогом и любить детей. Очень важное качество – дипломатичность. Этого, кстати, очень не хватало Буряку. Он как специалист многое взял от Лобановского, но, по словам игроков, не сумел найти к ним человеческий подход.

«ЧЕРНОМОРОЧКА» ТОРГОВАЛА КОЛБАСОЙ И ПИВОМ НА СОБАЧЬИХ ВЫСТАВКАХ…»

– Игорь Васильевич, одним из ваших детищ была «Черноморочка»….

– Да, была такая женская футбольная команда. Как только туда пришёл, сразу стал искать талантливых девчонок. Находил их в секциях лёгкой атлетики и гандбола. И в результате получилась очень симпатичная командочка. Рад, что удалось подготовить двух сборниц СССР. Одна из них – Валя Баркова – на протяжении десяти (!) лет выступала сначала за сборную СССР, а затем и России. Долго уговаривал её перейти из лёгкой атлетики в футбол. И, в конце концов, моя взяла.

– Почему покинули «Черноморочку»?

– Чтобы ездить на игры чемпионата, мы с девчонками торговали колбасой, пивом и кока-колой на собачьих выставках, а в городе никому дела до этого не было.

– Как на вашем горизонте возник «Сигнал»?

– «Сигнал» я тренирую уже четвёртый год. А до этого успел поработать с «Динамо-Сменой», президент которого предпринимал несколько попыток по созданию боеспособного коллектива. Честно говоря, не хотел бы сейчас касаться моих взаимоотношений с Карпенко, ведь у каждого свой взгляд на футбол. Просто скажу, что у нас были разногласия. А команда оказалась очень перспективной. В ней были ребята, которые уже сейчас играют в высшей лиге. Например, Павел Скоропад и Сергей Згура. К сожалению, в Южном есть такой горе-руководитель, который отказался от нас и набрал других людей. В результате, как я и предсказывал, футбол в Южном развалился.

Меня же пригласил начальник областного управления ГАИ Виктор Николаевич Давимока, который предложил на базе ГАИ создать команду «Сигнал». Я собрал своих ребят, которые нигде не были задействованы, и пошло-поехало.

«НАВЕРНОЕ, ГДЕ-ТО НЕДОРАБОТАЛ…»

– Игорь Васильевич, расскажите о своей семье.

– Я женат во второй раз. Уже 15 лет живу со второй супругой Натальей. От первого брака у меня сын Андрей, который, кстати, тоже в ГАИ работает. Боевой парень. В своё время занимался каратэ и дзюдо. На улицу с ним можно выходить смело.

– Вы довольны своей футбольной карьерой?

– И да, и нет. Приятно иногда встречать людей, которые говорят, что ходили на Иваненко. Однажды в кафе ко мне подошла женщина и спросила, я ли это. А потом рассказала, что один её знакомый в 1973 году своего сына назвал в мою честь. Для меня это – потолок!

Огорчен тем, что некоторые талантливые футболисты, как ни прискорбно, ушли в криминальный мир. Кого-то увлекла наркомания. Многих из-за этого мы уже потеряли. Чувствую в чём-то и свою вину. Значит, где-то недоработал, не убедил ребят в обратном…