Владимир Нечаев: «Остаться в ЦСКА побаивался»

«Команда», 29.12.2000

Последний год уходящего тысячелетия в истории одесского футбола стал годом горьких потерь. Первым «сошёл с дистанции» Александр Гущин. Ему было всего 33 года. В марте не стало легендарного Владимира Устимчика, который так и не преодолел 50-летний рубеж. В июле прямо на футбольном поле умер мэр Овидиополя Виктор Иванович Дуков, который защищал цвета национальной сборной Украины по футболу на чемпионате мира среди ветеранов. Это благодаря ему в небольшом Овидиополе появилась по-настоящему самобытная команда «Днестр» – ныне базовый клуб любительской сборной страны. Нынешней осенью не стало Анатолия Томашевского, который в 70-х на пару с Анатолием Шепелем наводил ужас на соперников в составе одесского «Черноморца».

Сейчас в критическом состоянии находятся известные мастера кожаного мяча Виталий Сыромятников (Виталий Валентинович серьёзно болен туберкулёзом) и Владимир Нечаев (отказали ноги)… В то, что Владимир Викторович, с которым мы встречались в августе этого года в канун его 50-летия, окажется в таком состоянии, тогда даже мысли не допускалось. Настолько он был бодр и энергичен…

В 1974 году «Черноморец» стремительно шёл к завоеванию бронзовых медалей чемпионата СССР и добывал путёвку в Кубка УЕФА-1975/76. Именно в том «Черноморце» Нечаев и блистал. Мне, разумеется, никак нельзя похвастать фразой: «А помнишь, как в 74-м наш «Черноморец…» Могу лишь быть примерным слушателем того, кто воочию видели игру героев одесского футбола 70-х. Так вот, ни одно воспоминание о команде «моряков» не обходится без упоминания связки Нечаев – Сапожников.

– Владимир Викторович, где и как вы начинали свой футбольный путь?

– Я родился в Затоке Одесской области. После этого наша семья переехала в Одессу. Мой отец был военным, так что разъезды для нас были нормальным явлением. Сказать, что я рано начал играть в футбол, не могу. Мне было уже больше 12 лет, когда я впервые пришёл тренироваться в футбольную школу СКА, где моим первым тренером стал Георгий Филиппович Кривенко. А до этого, как и все мальчишки, с утра до вечера гонял мяч во дворе.

После школы СКА попал в юношескую сборную Одессы, которую тренировали такие известные специалисты, как Юрий Линда и Александр Михальченко.

– На каких турнирах выступала эта сборная?

– Мы играли во всех всеукраинских соревнованиях, и именно из этой команды меня забрали в Киевский интернат высшего спортивного профиля, в который приглашали «сборников» по всем видам спорта. Моим наставником был специалист по фамилии Щанов. Он-то и повёз нас на юношеский турнир, который проходил во французском городке Круа. Мы ездили туда как коллектив юношей киевского «Динамо», так как базировалась сборная именно на этой команде. Турнир выиграли и сразу отправились на Спартакиаду народов СССР 1967 года, которая проходила в Ленинграде.

– И тоже как киевское «Динамо»?

– Нет. В Ленинград поехали как республиканская сборная. Но тоже стали первыми.

– Что было после окончания интерната?

– Отучившись в нём три года, наши ребята стали разъезжаться кто куда. Приглашения поступали из разных команд. Мне, например, предложили остаться в «Динамо». Но я наелся киевским футболом, да и просто хотелось домой. К тому же мать у меня осталось в Одессе одна, требовалась моя помощь.

– В Киеве по юношам с кем-то из известных футболистов приходилось пересекаться?

– Из игроков нашего возраста больших звёзд не вышло. Из одесситов же, кроме меня, был только Москвичёв.

– Итак, вы вернулись в Одессу…

– … и сразу попал в «Черноморец», который возглавляли Сергей Шапошников и Матвей Черкасский. С 1967 и по 1970 год играл за дубль, а уже в 1970-м был переведён в основной состав. Как раз тогда мы играли в первой лиге, и под руководством уже Анатолия Зубрицкого два года никак не могли выйти в высший дивизион. Не хватало самой малости. А в 1973 году команду принял Ахмед Алескеров, который вывел нас в высшую лигу, где мы сходу взяли «бронзу».

– За счёт чего дебютанту удалось так резво выступить в «вышке»?

– Огромная заслуга в этом, прежде всего, Алескерова. Хотя нельзя не признать и того, что мы числились в новичках, и на нас особо не настраивались. На этом многие команды обожглись. Да и коллектив у нас подобрался весьма приличный. Дома практически никого не отпускали, а одно время даже затерроризировали московские клубы, переигрывая их в столице. Команда была коллективом единомышленников. У нас было полное взаимопонимание друг с другом.

– Такое же, как у вас с Сапожниковым? Кстати, как возникла ваша связка?

– Благодаря Алескерову. Это он придумал наш тандем, а мы реализовали его на поле.

– У вас лично был какой-то игровой конёк?

– Я любил подключаться к атакам. Система была такая, что все чётко играли на своих позициях. Это сейчас каждый футболист стремится быть универсалом, как того требует современный футбол. А тогда такой универсализации не было. Но я, тем не менее, к атакам подключался часто, и с моих передач забивали, да и я сам не отставал. Кстати, и тактика у нас была соответствующей – с подключением вперёд крайних защитников. Это, можно сказать, у Алескерова фокус такой был. Пока нападающих прикрывают, тут, откуда ни возьмись – наши защитники и в обороне соперника проходной двор.

– Что можете сказать о своих тренерах? Кто оказал на вас наибольшее влияние?

– Кривенко, образно говоря, поставил меня на ноги. За что ему очень благодарен. Хороших слов заслуживают Шапошников, Алескеров и Зубрицкий. Но вот выделять кого-то не стану. Все они много мне дали как футболисту.

– Столь успешный сезон должен был обратить на игроков «Черноморца» внимание тренеров сборной страны.

– В первую сборную не вызывали, а вот в олимпийскую – да. Я даже отыграл за неё несколько товарищеских матчей. В первую же попасть с периферии было почти невозможно.

– А именитые клубы приглашали?

– В 1976 году призвали в армию, и я попал в ЦСКА, где отыграл один год. Там собралась очень приличная компания. Достаточно вспомнить таких звёзд, как Ольшанский и Никонов. Мог в ЦСКА задержаться и подольше, но тогда надо было получать офицерское звание. При этом и квартиру в Москве давали. Но я на этот шаг не решился. Побаивался, что могу попасть в действующие войска. Такие примеры были.

– И вернулись в Одессу?

– Да. Благодаря, кстати, начальнику физподготовки ЦСКА Покусаеву, который до этого служил в СКА, меня перевели в Одессу. А могли сослать и в Кушку, и во Владивосток. Но обошлось, слава Богу. Вернулся в СКА, который тренировали Шемелёв и Галицкий. Тогда там очень хорошая команда подобралась. Играли братья Малые, Иваненко, Марусин. Мы выиграли вторую лигу и даже претендовали потом на выход в высшую. А в 1978 году снова оказался в «Черноморце».

– Вы на протяжении многих лет являлись капитаном «моряков». К чему обязывало это звание?

– Нужно было оправдывать доверие ребят. А это очень ответственно.

– В «Черноморце» пробыли до 1980-го?

– Да. Именно тогда и не заладились дела в команде, что побудило вновь менять порт приписки. Как раз пригласили в «Пахтакор», который создавали заново после трагической гибели ташкентской команды в 1979 году. Команду возглавил Олег Базилевич, который двумя годами ранее приглашал меня в донецкий «Шахтёр». Я, кстати, потом жалел, что не согласился на тот переход. А в «Пахтакор» приехали очень приличные игроки. Из Москвы – Якубик и Соловьёв, из Тбилиси – Церетели. Играл и нынешний наставник московской «Дины» Михаил Бондарев. В общем, классная команда получилась. Мы в первый же год заняли в чемпионате 6-е место, и нас тогда болельщики буквально на руках носили.

– Какие дуэли на поле запомнились?

– Мне приходилось персонально действовать против таких игроков, как Лихачёв, Хмельницкий, Пехлеваниди. Выходил против самого Кинальи из «Лацио». Этот список можно долго продолжать, но, боюсь, места в газете не хватит.

– «Лацио», кстати, реально было пройти?

– Да. Нам для этого не хватило совсем немного. Но не повезло.

– Ажиотаж на стадионе в ответном матче был страшный?

– Ещё бы. Стадион в Риме был забит до отказа. Восемьдесят тысяч создавали на такой шум, что с непривычки можно было и дрогнуть.

– Мандражировали?

– Нет. Быстро собрались. И даже имели несколько прекрасных моментов, чтобы забить. Я сам выходил один на один с вратарём, но пробил в штангу.

– Игрокам «Черноморца» предлагали остаться за границей?

– Предлагали. Около двенадцати часов ночи в гостиницу приходили представители клуба и вели с нами «провокационные» беседы. Предлагали прямо там подписать контракт. Но мы вели себя очень осторожно.

– Говорят, что в «Пахтакоре» условия для футболистов создавали просто шикарные…

– Это правда. Азия – очень богатый край, и там для любимой команды средств не жалели.

– Почему же в итоге ушли?

– Потому что в клубе сменился тренер и «Пахтакор» пошёл по пути омоложения состава.

– И снова вернулись в Одессу?

– Да. И как раз решил заканчивать с футболом. Тем более что была перспектива поступления в Высшую школу тренеров, которая только-только открылась в Москве.

– Поехали учиться?

– К сожалению, нет. Хотя меня и рекомендовали. Однако тут же поступило предложение от Емца и Жиздика, тренировавших никопольский «Колос». Там-то я и решил завершить карьеру игрока. Отыграл два года на позиции либеро, после чего первый секретарь Никопольского райкома Остапченко уговорил поработать тренером. Я согласился.

– Но в эти же сроки оказались в «Черноморце»…

– Вышло так, что, приехав в один из отпусков в Одессу, встретился с Витей Прокопенко. И он предложил поработать в «Черноморце». Вряд ли стоило отказываться от этого. Три года поработал тренером, а потом снова перебрался в Никополь. Позвонил Остапченко и предложил возглавить «Колос» в качестве главного тренера.

– Кого-то из одесситов в «Колос» привезли?

– У меня играли Валентин Стрижаков и Валерий Лумпов.

– С развалом Союза «Колос» покинули?

– Да. Не было смысла оставаться в команде, к которой перестали проявлять интерес местные власти. Людям вообще тогда было не до футбола.

– И где же оказались?

– Снова в «Черноморце». В компании Прокопенко и Юрия Заболотного. А через некоторое время президент СК «Одесса» Александр Сапожников пригласил на пост начальника своей команды. Ну а потом отправился в житомирское «Полесье». Однако долго там не задержался. Тяжело было привыкнуть к характеру Заи Авдыша.

Как раз тогда меня позвали в северодонецкий «Химик», который выступал в первой лиге. Проработал там вторым тренером.

Потом поступило приглашение возглавить белорусский «Трансмаш», боровшийся за выживание в высшей лиге Белоруссии. Когда я пришёл, команда с четырьмя очками занимала последнее место после первого круга. Во втором мы хорошо укрепились и набрали 26 очков, сумев зацепиться за высший дивизион.

– Почему же ушли?

– Надо было подлечиться. А в это время «Трансмаш» образовал альянс с другой могилёвской командой – «Днепром». И получился «Днепр-Трансмаш».

– Кто-то из украинцев выступал за «Трансмаше»?

– Из игроков, имена которых вам о чём-то могут сказать, назову лишь Дорошенко из «Кривбасса».

– Где оказались потом?

– В элистинском «Уралане». Но и там долго не задержался. Не сложились отношения с президентом клуба. Кстати, заметили, какая там происходит чехарда на тренерском мостике? То наставник меняется, то президент. И хотя клуб имеет деньги, организация дел в «Уралане» сильно хромает. Я, кстати, в прошлом году тоже приезжал в Элисту вместе с Павлом Яковенко. Занимался селекцией. Но после того как у Яковенко возникли проблемы со здоровьем, и он уехал, я тоже решил вернуться домой. И вот пока нахожусь в Одессе и работаю в ДЮСШ-5. Пытаемся открыть здесь отделение футбола. Но пока с этим есть трудности, прежде всего – финансовые.

– А приглашения из команд поступают?

– Приглашения есть, но они меня пока не устраивают.

– Давайте отвлечёмся от футбола и поговорим о вашей семье.

– С удовольствием. У меня уже второй брак. От первого есть дочка Оля, которой 16 лет. Готовится поступать в Одесскую юракадемию. Мою вторую жену зовут Лариса. Воспитываем двоих детей. Старшей дочке Юленьке 9 лет, а младшему сыну Владимиру – 7.

– Сын по стопам папы пойдёт?

– Пока рано об этом говорить. С мячом он повозиться любит, но ему явно не хватает систематических занятий в футбольной школе.

– Какие увлечения у вас есть помимо футбола?

– Футбол! А если серьёзно, то люблю отдохнуть с друзьями, хорошо бы ещё на природу при этом выбраться, порыбачить. Здесь главное для меня – общение.