Георгий Городенко: «Когда «Черноморец» проигрывал, болельщики СКА вешали на стену чёрный флаг»

«Команда», 12.02.1999

– Георгий Борисович, с чего для вас начался футбол?

– Это история. 1951 год. Пересыпь. 30-я школа на Ярмарочной площади. Рядом – поле завода ЗОР, на которое, чего греха таить, мы убегали на «казёнку» и играли. Класс на класс, двор на двор, и т.д. Однажды подошёл ко мне дядечка, который пригласил на тренировку и предложил участвовать в играх на первенство города за клуб завода ЗОР.

– Вратарем стали по призванию?

– На меня произвёл впечатление фильм «Вратарь», сценаристом которого был Лев Кассиль. С тех пор я играл в воротах.

– Как оказались в команде мастеров?

– В Одессе тогда родился прообраз теперешней школы олимпийского резерва «Черноморец». Она называлась Футбольной школой молодёжи (ФШМ). Такие школы были организованы во многих областях республики, куда собирались лучшие ребята областного футбола. Я начал играть за ФШМ Одессы. В ту команду попали восходящие звёзды одесского футбола – Юра Заболотный, Вася Москаленко, Володя Щегольков, Володя Елисеев, Костя Фурс, Женя Карис, Женя Усачёв, Коля Хасиневич. А примерно через год нас стали приглашать в команды мастеров. В то время в Одессе существовала команда «Металлург». Представляла она канатный завод, а тренировал её Алексей Костылев. Случилось так, что наша ФШМ играла на стадионе ЗОР. После игры ко мне подошел Илья Феликсович Алидарт – администратор «Металлурга». Он-то и пригласил меня, а также Женю Усачёва, Вадика Чичкина и Володю Елисеева. «Металлург» тренировался на стадионе «Спартак». Это был май 1954 года, я уже был студентом водного института.

– Интересные эпизоды, связанные с «Металлургом», помните?

– Как-то мы приехали с тренировки на завод. Опытные ребята – Яша Альтерович, Паша Худояш, Миша Фролов – сразу отправились в профком. Возвращаются и говорят: «А ты чего сидишь? Иди, получай зарплату». Моя первая зарплата по тем деньгам была 800 рублей. Боже, подумалось, играю в футбол, да мне ещё и деньги за это платят!

– Первый матч в основе помните?

– Да. Был август 1955 года. В воротах «Металлурга» тогда стоял Виктор Замуленко из Николаева. Так случилось, что он уехал домой – то ли с семьёй проблемы возникли, то ли запил, то ли ещё что-то… И меня за сутки заявили, а играл я в заводской команде «Металлурга» (по нынешним понятиям – фарм-клуб), и вышел на свой первый матч против ужгородского «Спартака». Встречу мы выиграли – 4:1. С тех пор и играл в основном составе.

– А как попали в «Пищевик»?

– Никак. Команду в 1956 году попросту передали в новое ведомство. Тогда экономическое положение было трудным, и команду бросало – то в «Пищевик», то в «Металлург». В 1956-1957 гг. мы играли как «Пищевик», в 1958-м – как «Металлург». 1958 год был очень сложным для нас. Пришлось даже проводить переходную встречу с киевским «Арсеналом» за право остаться в классе «Б». Выиграли мы её тогда и добились этой цели.

– Не терпится узнать о рождении «Черноморца»…

– Как-то раз приходим на тренировку, а нам сообщают, что команду передали в распоряжение Черноморского пароходства. Было это в двадцатых числах января 1959 года.

– Как футболисты восприняли новое, столь романтичное название?

– С радостью, конечно же. Что и говорить, ЧМП тогда было одной из самых мощных производственных структур нашей области. Да и болельщики сразу приняли это название.

– Болельщики со стажем хорошо помнят знаменитое противостояние «Черноморец» – СКА. Вы же, если можно так выразиться, были в самом эпицентре этих матчей…

– СКА (Одесса) появился в 1954 году. В 1957-м армейцы выиграли чемпионат Украины. Стадион СКА, помню, тогда был без трибун – лишь четыре ряда сидений. Играл армейский клуб параллельно с нами – сначала в чемпионате Украины, а с 1957-го – в классе «Б». Дебютировали там наши земляки очень удачно – сразу выиграли зонный турнир. Сложилась такая ситуация, когда победителями всех шести зон – Хабаровск, Свердловск, Севастополь, Одесса, Львов и Ростов – были исключительно армейские клубы. Все эти шесть СКА и разыграли финальную пульку, победитель которой выходил в класс «А». Выиграл тогда Ростов. А в этом городе существовала ещё одна команда – «Ростсельмаш». Потом два ростовских клуба объединились, и получилась замечательная команда – СКА (Ростов-на-Дону), которая потом становилась и финалистом Кубка СССР, и играла в Кубке кубков. Вот в это самое время в Одессе и завязалась борьба между «Черноморцем» и СКА.

Часто случалось так, что и мы, и СКА попадали в одну зону. И когда предстояло дерби, за день, а то и за два, у касс выстраивалась гигантская очередь. Среди болельщиков составлялись списки, отмечались номерки в очередях – и всё только для того, чтобы попасть на стадион и увидеть настоящий футбольный спектакль. Люди сидели у касс по ночам, жгли костры – грелись, чтобы наутро, когда кассы откроются, взять билеты. Для нас, футболистов, это было счастливое время. Мы, словно артисты, выходили на стадион, заполненный до отказа. И, конечно, нельзя было позволить себе «левых», продажных, матчей, игр в поддавки. За это нас в городе и любили. Игроков команды 60-х знали в лицо. Я мог идти утром на тренировку, троллейбус останавливался: «Куда идёшь?» – «На тренировку!» – «Садись, подвезём!» И троллейбус без остановок шпарил от Пересыпи до Таможенной площади. Ажиотаж был колоссальный.

Все болельщики в Одессе делились на две категории – поклонников «Черноморца» и поклонников СКА.

Болельщиков СКА фаны «Черноморца» называли «мобутовцами» – в честь генерала Мобуту – одиозной фигуры африканской политики.

На стадионе ЧМП трибуны 16, 17 и 18 всегда оккупировались фанатами СКА. Не дай Бог было к ним попасть болельщику «Черноморца». Побить могли! Отец мой работал на заводе. И вот когда «Черноморец» проигрывал, болельщики СКА встречали его своеобразно – вешали на стенку чёрный флаг. Традиционный одесский юмор всегда сопровождал игры этих команд.

Удивительное было время.

Кстати, такая конкуренция привела к беспрецедентному случаю, когда обе одесские команды вышли в высшую лигу СССР, и Одесса стала первым нестоличным городом, делегировавшим сразу две команды в класс сильнейших. Москва, конечно же, стояла особняком – она представлена была пятью командами.

– В 1961 году «Черноморец» уже попадал в класс «А», но…

– …согласно регламенту, чемпион УССР должен был играть переходный матч с худшей украинской командой высшей лиги. Таким коллективом тогда был донецкий «Шахтёр». И нам предстояло в 1961 году провести с ними ту игру. Но поскольку донетчане выиграли Кубок, федерация решила переходную игру отменить, а «Шахтёр» оставить в высшей лиге. В 1962 году мы заняли второе место и встречались в стыковом матче с луганскими «Трудовыми резервами» за право провести переходную игру всё с тем же Донецком. А «Шахтёр» опять выиграл Кубок! И мы вновь не вошли в класс «А»! Но в 1964 году всё-таки в «вышку» попали.

Было ещё и такое положение. Из двух зон по четыре лучших команды образовывали финальную восьмёрку. И четыре из этих восьми выходили в высшую лигу. Таким образом, и СКА, и мы попали в заветную восьмёрку. Помню игру со СКА. Проиграли им – 1:2. Казалось, что после этого нам уже ничего не «светит». Необходимо было оказаться в четвёрке обязательно, иначе в высшую лигу выходил только СКА, а мы, по существу, становились бы в Одессе лишними. Отступать некуда – оставалось семь матчей. Шесть из них мы выиграли и один закончили вничью. Эти игры мы провели с мобилизацией всех сил, мастерства и умения. И в высшую лигу вошли с почётом. А в ноябре того же года обком комсомола учредил свой Кубок. Мы провели со СКА заключительный матч сезона и выиграли его – 1:0. Ликованию не было предела.

– Переполненный стадион, одна половина которого яростно болеет за одну команду, а вторая – за другую, наверняка давил на психику. Как Вы воспринимали весь этот шум?

– Как вратарь могу сказать, что когда стоишь в «рамке» и слышишь, как кто-то в этой 40-тысячной массе кричит тебе: «Эй, бабочник!», то из всего гула выделяется только этот крик, пусть даже одного человека. Это как мать слышит сквозь сон плач ребенка ночью…

– Вам довелось поработать с таким уникальным человеком, как Всеволод Бобров. Расскажите, что это за личность?

– Всеволод Николаевич был уникальной личностью не только в футболе, но и вообще в спорте. Такие, как Бобров и Стрельцов, рождаются раз в сто лет. Бобров был замечательным человеком, спортсменом и тренером. При этом был заслуженным мастером и в футболе, и в хоккее. Сначала играл в русский хоккей, потом перешёл в канадский. Я очень благодарен судьбе за то, что она меня с ним свела.

Бобров, не имея менисков на обеих ногах, перебинтовывал ноги, надевал бутсы и обязательно выходил с нами на тренировку. Немногие тренеры были способны на это. Бобров был по-хорошему злым спортсменом, очень не любил проигрывать. Играли как-то двусторонку (она всегда завершала тренировку). Видим, что давно уже должны закончить, а всё ещё играем. И только когда команда Боброва забила нам парочку мячей, Михалыч сказал: «Так! Все в раздевалку!»

Любил Бобров работать с вратарями. Уже тренировка заканчивается, ты устал, а Михалыч тебе: «Ну что, молодой, идём поработаем». При этом бил с обеих ног очень точно. Мяч «ложил», куда хотел, помогая вратарю полностью сосредоточиться на конкретном прыжке или броске.

Вот таким был Бобров. Светлая память ему…

– Кто ещё из тренеров запомнился?

– Бесспорно, Анатолий Федорович Зубрицкий. Гениальный тренер. Если Бобров больше работал над технической стороной игры, то Зубрицкий был прекраснейшим стратегом. Работать с ним также было очень интересно.

Прекраснейшим тренером был и Юрий Николаевич Войнов. Он по характеру был добряком, что, кстати, иногда даже вредило. Но мы его очень уважали и именно с ним вышли в высшую лигу.

– Что можете рассказать о Лобановском-игроке?

– Лобановский по натуре – очень упрямый человек. Бывало, получит мяч, и начинает его возить, крутить… А вообще он по своему футбольному мышлению опережал всю советскую систему учебно-тренировочного процесса на многие годы. Раньше других он стал работать по заранее заготовленным схемам. Из «Днепра» ушёл в киевское «Динамо». Тренером стал рано – в 35 лет. И уже в Киеве наладил контакт с институтом физкультуры, где нашлись толковые ребята, которые готовили ему программы для учебно-тренировочного процесса по линиям, звеньям, команде в целом и конкретным учебно-тренировочным периодам. Он увеличил интенсивность тренировок, и каждый его футболист знал, что первым будет упражнение такое-то, потом такое-то, далее – такое-то. Одним словом, его команда – единый отлаженный механизм. А успехи к нему стали приходить как бы сами собой, но не случайно.

– В сборную вас приглашали?

– Я играл за сборную Союза класса «Б» и выступал за сборную УССР, а вот за первую сборную СССР сыграть не довелось – попасть в неё было очень сложно.

– Есть ли особо памятный матч для вас?

– Их много. Первый – это мой дебют. Болельщики смотрят – какой-то пацан в воротах. Узнали меня сразу пересыпские ребята, загудели, захлопали. А потом… Много памятный матчей было. И против «Спартака», и с «Торпедо», и серия игр с одесским СКА.

Был ещё один поединок, в котором произошёл интересный эпизод. Только вышли в высшую лигу. Игра с Тбилиси. Ведём – 2:1. Назначают пенальти в наши ворота. Бьёт Метревели – я забираю мяч! И, надо же, всё равно проиграли – 2:3…

– Кто был вашим «любимым» нападающим?

– Я играл в такое счастливое время, когда на поле выходили Стрельцов, Исаев, Копаев, Понедельник. Помню, Копаев «расстреливал» меня метров с шести – удалось парировать. Много было «желающих» забить. Выделить кого-то одного трудно.

– Как происходило расставание с большим футболом?

– Я пережил это спокойно. Во-первых, возраст был такой, что я уже наигрался. К тому времени окончил институт, имел машину, квартиру. Кстати, Лобановский из «Днепра» отпускать не хотел. Уговаривал остаться тренером. Но я себя наставником не видел.

– После большого футбола чем занимались?

– Поиграл ещё в области четыре года, с 1983-го по 1991 год – в команде ветеранов. Заодно её же и тренировал.

– Как будет выглядеть сборная Одессы всех времён по версии Городенко?

– О, надо подумать. Думаю, вратари – Николай Трусевич, Юрий Роменский и Виктор Гришко. Защитники – Брагин, Хижников, Плоскина. Полузащитники – Щегольков, Шемелев, Мизерный. Нападающие – Елисеев, Фурс, Колдаков, Лещук, Москаленко.

– Что бы Вы пожелали одесским болельщикам?

– Одесса – очень специфический город, и наши болельщики тоже по-своему своеобразны. Но… Когда команда играет хорошо, то и поклонникам хорошо – кричат, радуются. Однако стоит команде провалиться, и отношение к ней резко меняется – тот не такой, этот сякой, всё дрянь, тренеры плохие, игроки негодные и т.д. Этого, я думаю, не должно быть. Когда команда проигрывает, она обязана вести себя достойно. Точно так же и болельщики должны уметь переносить все невзгоды команды, помогать ей и поддерживать её.