Валентин Стрижаков: «Гол, который забил «Динамо» пяткой, не был случайным»

«Команда», 09.06.1999

Межсезонье запомнилось для СК «Одесса» грандиозной «чисткой», после которой не удел остались футболисты, без которых просто невозможно было представить безоговорочного лидера второй лиги национального первенства. Судите сами. Те, на кого делал ставку главный тренер тогда ещё СК «Одесса» Александр Голоколосов, были отчислены из команды. Речь, как вы понимаете, прежде всего, об Александре Никифорове, Сергее Гусеве, Олеге Мочуляке и Валентине Стрижакове. Но, видно, Александр Николаевич знал, что делает, ибо перед самым стартом второго круга вернул в команду Мочуляка и Стрижакова. Причем оба вышли в составе «Черноморца» в первом же матче.

Наша беседа со Стрижаковым проходила в уютном кафе «Спортивное», что на СКА, буквально за неделю до дозаявки Валентина в главную команду Южной Пальмиры. Поэтому первый вопрос касался актуального на тот момент увольнения Стрижакова из рядов лидера второй лиги.

«ЛЕМЗА СООБЩИЛ, ЧТО ЦЕЛИ У КОМАНДЫ ИЗМЕНИЛИСЬ…»

– Валентин, начнём с неприятного вопроса. Почему руководство СК «Одесса» отказалось от услуг опытных игроков, являвшихся при этом лидерами команды?

– Прошло уже немало времени. Всё уже забылось, и имевшие место обиды остались позади.

– А кто сообщил тебе о твоём увольнении?

– Помню, что это был день, когда мы ждали зарплату. Она по каким-то причинам задерживалась. К нам приехал Владимир Дмитриевич Лемза, который вызвал ветеранов – Гусева, Никифорова, Спицына, Чистова и меня. Он и сообщил нам, что цели у команды изменились, перед клубом в первую очередь ставится задача подготовки ближайшего резерва для флагмана одесского футбола – «Черноморца». Мы же в связи с этим выставляемся на трансфер. А то, что не подошли «Черноморцу», трудно объяснить. Лично я чувствовал в себе силы помочь родной команде вернуть утраченные позиции в украинском футболе даже выходя только на замену. Но руководству и главному тренеру виднее. Раз решили делать ставку на молодёжь, а не на опытных футболистов, значит, серьёзно нацелились не просто вернуться в высшую лигу, но и завоевать своё место под солнцем.

– Что скажешь о Голоколосове-тренере?

– Каждый тренер ведёт свою политику, нацеленную на определенный результат. Один опирается на опытных игроков, другой делает ставку на молодёжь. И в том, и в другом случае вполне может быть достигнут необходимый результат. В своё время Полосин из

«Черноморца» брал очень перспективных игроков – Борю Тропанца и Сашу Ролевича. У каждого тренера есть «свои» люди в составе и каждый лепит команду по собственному образцу. А прав он или нет – жизнь покажет. Знаю, что главная цель «Черноморца» – выход в высшую лигу. Если выйдет, значит, Голоколосов был прав.

– С Александром Николаевичем трений не возникало?

– Я человек неконфликтный. Любые спорные моменты всегда перевожу в шутку. Один раз, правда, поругался с Николаичем. Было это на предсезонном сборе на Кипре. Не помню уже, по какой причине сорвался, но после этого пробежал два круга вокруг поля. Как говорится, спустил пар. Ну а так, никогда с тренерами конфликтов не было.

«ВМЕСТЕ С ГУСЕВЫМ МОГ ОКАЗАТЬСЯ В КИРОВОГРАДЕ…»

– Как ты провел межсезонье?

– Пока нам подыскивали другие клубы для трудоустройства, руководство разрешило тренироваться с командой на таировской базе «Черноморца». К сожалению, о том, что мы больше не нужны, узнали достаточно поздно. Команды ведь начинают комплектоваться в основном до Нового года, а уже в январе наигрывают футболистов. Если в январе форма как-то поддерживалась, то в феврале вся подготовка ограничилась игрой в «дыр-дыр» в зале СКА. Кстати, Никифорову и Гусеву, ездившим на просмотр в кировоградскую «Звезду», предложили не самые выгодные условия, исходя из их готовности. Поэтому только Сергей согласился остаться в Кировограде.

– Предложения от других команд поступали?

– Конечно. Мог, например, поехать в ту же «Звезду». Но на тот момент у меня была травма голеностопа. Необходимо было подлечиться.

– К руководству «Одессы» претензии по контракту есть?

– Абсолютно никаких. Со мной рассчитались полностью. Конечно, ситуация парадоксальная. Контрактные обязательства передо мной выполнили, всё в порядке. Но в итоге говорят, что я клубу не подхожу. Причину, уверен, надо искать в самом себе.

– А в «Черноморце» работу не предлагали?

– Предлагали. Административного характера. Мне это ближе, нежели тренерская работа. Тренером, честно говоря, себя не вижу. Ни детским, ни взрослым.

«ИЗ СУВОРОВСКОГО УЧИЛИЩА СБЕЖАЛ НА ВТОРЫЕ СУТКИ…»

– В зале СКА зимой ты частенько играл в «дыр-дыр» с ветеранами «Ришелье». Чилиби в свою команду не приглашал?

– Дело в том, что до ветеранов «Ришелье» по возрасту я пока не дотягиваю. Если в СК «Одесса» я считался полноценным ветераном, то в «Ришелье» до такового ещё не дорос.

– А как вообще началась твоя футбольная жизнь?

– Футболом я начал заниматься достаточно поздно. Мой отец, генерал-лейтенант авиации, хотел, чтобы я непременно стал лётчиком. К футболу он был равнодушен, больше его занимала политика. Если, не дай Бог, кто-то из его адъютантов замечал, что я гоняю после школы мяч, и докладывал об этом бате, это была «труба»! Учёба, учёба и ещё раз учёба. После восьмого класса я, по мнению отца, должен был поступать в суворовское училище. Когда он меня туда отвёз, я на вторые сутки сбежал. Не выдержал военной жизни.

– Где ты родился?

– В Москве. В то время родители жили в Германии, а в Москву приехали, когда отец учился в академии.

– А как оказался в Одессе?

– В Одессу мы приехали, когда мне было восемь лет.

– Наверное, Одесса после Москвы показалась большой деревней?

– Скорее Москва показалась большой деревней после Германии.

– Южная Пальмира теперь отпускать не хочет?

– Да я особо и не сопротивляюсь.

«ОТЕЦ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ Я СТАЛ ЛЁТЧИКОМ…»

– Кто был твоим первым тренером?

– Футболом серьёзно я стал заниматься в десятом классе, когда пришёл на СКА к тренеру Сергею Николаевичу Малюте. Тогда ему было 26 лет, а мне 16. Сначала – кошмар какой-то! – поставили в ворота. Но долго, слава Богу, там не задержался. Тянуло в нападение. Тем более что обладал сумасшедшей скоростью. Не такой, как у Беланова, конечно, но всё равно приличной. Тут меня и приметили селекционеры СДЮСШОР «Черноморец», в частности Георгий Филиппович Кривенко. И почти сразу же я попал в «дубль», который тренировал Семён Альтман.

– Армию отслужил в одесском СКА?

– Совершенно верно. С 1984-го по 1986 год. А когда демобилизовался, вернулся в «Черноморец» и попал вместе с командой в первую лигу. Тогда моряков тренировал Прокопенко, а чуть позже коллектив принял Полосин. Кстати, до того момента и в мыслях не было становиться профессиональным футболистом. В детстве отец настраивал меня на то, что стану лётчиком, но со временем я его переубедил. Однако именно в 1986 году, когда я уже входил в число 16-ти основных игроков «Черноморца», ощутил себя настоящим профессионалом. Помню даже официальный плакат команды, на котором, что и говорить, приятно было видеть и себя.

– В вузе учился?

– После десятого класса поступил в Одесский институт инженеров морского флота на вечернее отделение. Но проучился там три года. Так как учёба мешала спорту, пришлось переводиться в педагогический на факультет физкультуры на дневное отделение. Там проучился два года. А потом перешёл на заочное обучение. Однако начались разъезды. Сначала отправился в Кишинёв, потом в Никополь. И пришлось брать академотпуск.

– А почему в «Черноморце» отыграл лишь два года?

– В1988 году в Одессу вернулся Прокопенко, который начал создавать новую команду. Моё амплуа – форвард таранного типа. Цель на поле всегда была одна – завершать атаки. Прокопенко же больше нуждался в форвардах-созидателях. В никопольском «Колосе» и «Одессе» я был стопроцентно в своей тарелке. Команда играла на меня, я завершал атаки. Всё было нормально. Ну а в Кишинёве у Алескерова и у Прокопенко в «Черноморце» я не вписывался в тренерские концепции. Помимо меня из одесской команды ушёл Вова Финк, и тоже, кстати, в Кишинёв. Плюс ко всему, Прокопенко на место форварда таранного типа взял Ваню Гецко, обладавшего хорошей скоростью, мощным ударом с обеих ног и приличным умением играть головой. Как потом оказалось, Виктор Евгеньевич с Гецко угадал. Иван раскрылся во всей красе, что позволило ему попасть в сборную СССР, возглавляемую самим Лобановским.

– Как попал в Никополь?

– Перед Никополем ещё в Кишинёве побывал. Контрактов, как таковых, тогда не заключали, поэтому уехал без проблем. Но команду, которой нужен был бы именно завершитель атак, найти было достаточно сложно. Хотя один из ярких примеров таких нападающих – Олег Веретенников в волгоградском «Роторе». Попробуй убрать простого завершителя Веретенникова из команды, и «Ротор» многое потеряет.

– Охарактеризуй голы, которые забивают нападающие твоего типа.

– Частенько в СК «Одесса» почти всю работу проделывал Серёжа Гусев, а гол забивал я. Например, обводит Гусев нескольких защитников, бьёт, казалось бы, наверняка, но попадает в штангу. Мяч отлетает ко мне и потом в ворота. Нередко получалось, что забивал рикошетом. Мяч попросту сам меня находил.

«В ВЕНГРИИ СЕЛЁДКУ ЕДЯТ ТОЛЬКО РУССКИЕ ЭМИГРАНТЫ…»

– Венгерский период. Расскажи о нём.

– В Венгрии я играл на протяжении шести лет. Из Никополя в 1990 году помимо меня в БВШЦ уехали Серёжа Зирченко и Александр Гущин, а позже играли Саша Никифоров и Василий Ищак. И вообще там много наших спортсменов. Целая украинская диаспора. В тот момент, когда я оказался в Будапеште, БВШЦ боролся за выход в высшую лигу. Цель эта была достигнута. Позже клуб меня передал в аренду другой столичной команде – БКВ «Элёре», выступавшей в первой венгерской лиге. Команда постоянно находилась в лидерах (шла на втором месте) и представляла всю транспортную линию Будапешта – метро, фирму «Икарус», маршрутки. Короче говоря, всё, что относится к городской транспортной сети, занимающейся перевозкой пассажиров. Задача перед нами ставилась – попасть в «пульку», которая разыгрывала путёвку в высший дивизион. Это была реклама, приносившая хорошие средства. Собственно, деньги являлись главной задачей, а выход в высшую лигу обязательным не являлся. Мы постоянно попадали в эту «пульку», но в итоге, до высшей лиги так и не добирались.

– Шесть лет ты провел вдали от родного дома. За Одессой не тосковал?

– За всё это время я трижды приезжал домой. Но сказать, что сильно скучал по дому, не могу. Я выучил язык и среди венгров не чувствовал себя чужаком. Кстати, часто именно незнание языка заставляет человека тосковать по дому, и он начинает искать соотечественников, дабы заполнить возникший в общении вакуум. И от этого ностальгия давит ещё сильнее. И тогда растёт потребность, скажем так, в солёной рыбе. В Венгрию, например, раньше селёдку просто не завозили. Но позднее стала появляться. Причём потребляли её с пивом в основном русские эмигранты.

– С кем из футболистов в Венгрии ты поддерживал дружеские отношения?

– С Олегом Ширинбековым из московского «Торпедо» и Сергеем Кузнецовым, который недавно принял венгерское гражданство. Да и с другими нашими ребятами постоянно общался.

– Что вообще собой представляет венгерский футбол?

 – Футбол среднего уровня. Каких-то суперзвёзд в Венгрии нет. Мадьяры занимают определенную нишу в европейском футболе и выше своего уровня не поднимаются. Замечу, что до 1995 года даже такого понятия, как выездные тренировочные сборы, для венгерских клубов не существовало.

– Как же в таком случае в 1992 году в Ужгороде украинская сборная, пусть даже экспериментальная и несыгранная, умудрилась проиграть венграм – 1:3?

– Это было однажды. Но где сейчас Украина и где Венгрия? Украинский футбол прогрессирует и быстрыми темпами поднимается в классе. Мадьяры же напоминают по манере игры наши закарпатские команды. Неуступчивые, жёсткие, но не такого уровня, чтобы добиваться больших успехов.

– В Одессу ты вернулся по истечении срока контракта?

– Мой отъезд домой был обусловлен рядом причин. Во-первых, контракт у меня закончился ещё в 1994 году, и последующие полгода до приезда в Одессу я находился в Будапеште, занимаясь бизнесом. Во-вторых, в этот период у меня умер только-только родившийся ребёнок, и вообще, началась какая-то невероятно чёрная полоса в жизни. Было много проблем, связанных с тем, оставаться или не оставаться в Венгрии. О футболе я тогда уже и не думал. Хотел сначала продать квартиру в Одессе и перевезти в Будапешт маму, но потом все мои планы рухнули, и жизнь пошла по другому сценарию. А через полгода после смерти ребёнка пришлось расстаться с моей подругой (звали её Мариэтта), с которой я жил в гражданском браке.

– В Одессу ехать не захотела?

– Поначалу были такие мысли, но, по правде говоря, нас мог связать только ребёнок. Мариэтта же стала сомневаться в том, что ей стоит ехать в Одессу и заводить второго ребёнка. В итоге мы расстались, и я вернулся в Одессу сам.

– Как в дальнейшем складывалась твоя судьба?

– Вернувшись домой, занимался бизнесом. В этом мне помог Петя Чилиби. Ну и поигрывал за областные команды – овидиопольский «Днестр» и одесский «СКА-Лотто».

– Что хорошего можешь сказать об этих командах?

– За счёт хорошей детско-юношеской школы в Овидиополе футбол поднялся на приличный уровень. Чего там по-настоящему не хватает, так это второй лиги. Поверь, команда этого стоит. Опытнейшие футболисты, такие как Чилиби, Астраханкин, Гришко и другие, плюс перспективная молодёжь составляли великолепнейший ансамбль. Там я играл год и чувствовал себя прекрасно.

– Платили в Овидиополе хорошо?

– Главное – стабильно. Ни много ни мало, но на жизнь хватало.

– Кто тебя пригласил в СК «Одесса»?

– До «Одессы» я ещё побегал за «СКА-Лотто», где играл и Толик Чистов. Но наступило время, когда нам перестали платить, и дела у команды Пасечника явно не заладились. В итоге нас признали свободными агентами, и уже после этого я оказался в «Одессе». Перед этим состоялся разговор с Сашей Щербаковым, на то время – играющим тренером команды, который и предложил поиграть под его руководством. Потом я переговорил с Голоколосовым. Он задал всего лишь один вопрос: «Сколько тебе лет?» – «Тридцать один», – говорю. И Николаич дал добро. Тем более что на тот момент в команде было недостаточно опытных ребят.

– Контракт подписал на какой срок?

– На три года. Но отыграл всего полтора. Хотя даже и того меньше – около года.

О ПРОКОПЕНКО ДО АЛЕСКЕРОВА

– Валентин, ты проработал с разными тренерами «Черноморца» – Виктором Прокопенко, Ахмедом Алескеровым (в «Нистру») и Анатолием Полосиным. Охарактеризуй каждого из них.

– Прокопенко запомнился как спокойный, уравновешенный и квалифицированный тренер, который никогда не обидит игрока. Виктор Евгеньевич – мягкий по натуре человек. С ним приятно было общаться на тренировках и в жизни. Чувствовалось, что человек по-доброму к тебе относится. И хотя я проработал с ним небольшой период времени, и, более того, именно ему я в итоге не подошёл как игрок, он мне всё равно импонировал. Никаких обид на него нет. Вспоминая же Полосина, невольно сравниваю его с Голоколосовым. Он встаёт в семь утра, бежит с командой фальтреки…

– Что это такое?

– Это 10-километровый кросс с последовательным чередованием на отдельных отрезках трассы бега трусцой, ускорений, бега с подтягиванием ног к груди, подскоком и так далее. Всё это проделывается без остановок и необходимости вложиться в определённый норматив. Анатолий Фёдорович бегал с нами эти фальтреки. Правда, после шести километров «потухал». Жаль, что его уже нет с нами. Царствие ему небесное. Полосин был дисциплинированным человеком. Дисциплина была для него главным. Помню сборы перед союзным чемпионатом, когда мы готовились возвращаться в высшую лигу. Пропахали, конечно, невероятно. Зато на одном дыхании вернулись в высшую лигу. Хотя именно на тех тренировках заработал себе синфизит – растяжение паховых колец.

– В высшую лигу вы с Полосиным влетели, но высоко в ней не поднялись. Почему?

– Я и сам задавался вопросом, почему так. Полосин трижды за свою тренерскую карьеру выводил команды в высший дивизион, но в элитной лиге его коллективы «садились». Наверное, не хватало опыта. Хотя Чилиби, например, рассказывал, что в ярославском «Шиннике» Полосину удалось преодолеть «комплекс высшей лиги».

– Есть мнение, что в его методике тренировок был просчёт в физической подготовке. Команды резво начинали, но долго такого темпа не выдерживали. Ты сам ощутил на себе те нагрузки. Как чувствовал себя на второй год работы с Полосиным? Усталость ощущалась?

– Ещё какая! Вообще Полосин всегда опирался на методики Зеленцова. А по ним тренироваться очень сложно. Меня всегда поражало, как выдерживают такой высочайший темп киевские динамовцы. Посмотри, какая нагрузка на них в последнее время легла – и чемпионат страны, и матчи за сборную, и игры в Лиге чемпионов.

– Об Ахмеде Алескерове какие остались впечатления?

– Когда я приехал в «Нистру», Ахмед Лятифович сказал мне: «Будешь хорошо играть и забивать – проблем не будет». Поставили меня в пару с Финком. На сборах я забивал исправно, а вот в первых трёх играх чемпионата не отличился ни разу. Алескеров предупредил: «Не забьёшь в четвёртом матче – можешь быть свободным». Я не забил и уехал на неделю в Одессу. Потом приехал за расчётом. Алескеров говорит: «Может, останешься ещё на две игры?» Остался. Мнения у него менялись часто. Хотя, если бы я прижился у Алескерова, и он бы считал меня «своим» игроком, то никаких проблем не было бы.

«ПОСТАВИЛ НА 2:0 В ПОЛЬЗУ КИЕВА В ИГРЕ С «РЕАЛОМ» И ВЫИГРАЛ У МОЧУЛЯКА ПЯТЬ ГРИВЕН…»

– Как так вышло, что ты, практически не учась в специализированной футбольной школе, сумел попасть сразу в дубль «Черноморца»?

– Так уж получилось. Я ведь никогда не мечтал о карьере профессионального футболиста. В детстве увлекался всеми возможными игровыми видами спорта, не только футболом, но и волейболом, баскетболом, теннисом.

– А как насчёт азартных игр?

– Могу сыграть в бильярд, причём абсолютно легко – на деньги. Ребята в «Черноморце» любили играть в карточную игру «джокер». Вот к ней я равнодушен. «Клабар» куда интереснее. А перед матчем киевлян с мадридским «Реалом» заключил пари с Олегом Мочуляком на исхода киевского поединка. Правда, ставка была чисто символической – 5 гривен. Я поставил на 2:0 в пользу «Динамо». Как раз у Олега дома праздновали день рождения его мамы. А сразу после победы киевлян позвонил Олегу и в шутку потребовал: «Ребята! Собирайте деньги!»

– Кстати, с нынешнем «Динамо» ты играл за «Одессу» в Кубке Украины.

– «Динамо» – это футбольная марка. Играть против киевлян всегда необычайно интересно. Киевляне выиграли у нас заслуженно, но и мы сыграли достойно. После этого команду стали узнавать и уважать. Мы очень хотели доказать, что с нами надо считаться. Думаю, нам это удалось. Хотя в Одессе проиграть могли не 2:4, а 2:3, например.

– В том матче ты вышел на поле за двадцать минут до конца и забил пяткой.

– Когда потом смотрел по телевизору, то со стороны показалось, что мяч случайно попал мне в пятку, я вроде как отбрыкнулся и забил. Как бы чистая случайность. На самом же деле, после прострела Мочуляка я сознательно прикрыл мяч корпусом, но так как неудобно было развернуться и ударить, поэтому пробил пяткой, стоя к воротам спиной. А мог и откинуть мяч набегавшему Диме Каряке. Но в итоге получилось красиво. Кстати, этот гол признали лучшим голом месяца по версии информационного агентства «Репортер». Приятно, конечно, забить под конец карьеры киевскому «Динамо». Да ещё и таким образом.

– Считаешь, что конец игровой карьеры уже близок?

– Не знаю. Может быть. Возможно, вскоре действительно повешу бутсы на гвоздь.

– Но пока не хочется уходить?

– Нет, конечно. Пока есть силы, буду играть.

«ПЕПСИ» – ЭТО НАТУРАЛЬНАЯ ХИМИЯ…»

– Валентин, 33 года – возраст Христа. Не пора ли подумать о семье?

– У меня есть подруга. Но всё должно происходить естественно. Если я ещё не женат, значит, просто время ещё не пришло время. Есть хорошая песня: «Люди встречаются, люди влюбляются, женятся…» Это из жизни.

– Чем увлекаешься в свободное от футбола время?

– Бильярдом. Всеми видами, кроме снукера.

– А хобби какое-то есть? Рыбалка, например.

– Рыбалку не люблю. Могу поехать с друзьями и заниматься приготовлением ухи. Знаю, что не получится, но буду стараться. Больше всего нравится находиться возле пищи.

– Есть любимо блюдо?

– Жареные мозги. Раньше любил тарань, сушёную рыбу. Когда играл в никопольском «Колосе», со мной никто не жил, так как я развешивал от окна до окна тарань. Представляешь, какой аромат стоял! Каждое утро вставал и на завтрак ел эту рыбку. Этим и желудок себе сорвал.

– Из напитков что предпочитаешь?

– Самым любимым всегда было пиво. Натуральный продукт. А вот химический состав «пепси» и «колы» не перевариваю. После Венгрии больше пил джин-тоник. А в последнее время несколько поменялись жизненные ценности, и к этим напиткам охладел.

– Куришь?

– Бросил. В двадцать лет курил по две-три сигареты в день. Покупал дешёвые молдавские «Мальборо». Потом перешёл на американские. В Венгрии бросил, а в Одессе опять затянул. Но уже год, как не курю.

– И не тянет?

– Нисколько. Вообще это серьезный процесс. Когда что-то начинает болеть, начинаешь серьёзно следить за здоровьем. У меня всё началось с кашля, который потом перешёл в удушье. Тогда я и понял, что это не моё.

– Какие отношения у тебя сложились с прессой?

– Сильно доставали венгерские журналисты, когда я стал жить с Мариэттой. Естественно, вопросы касались в основном личной жизни, а о футболе речь заходила постольку-поскольку.

– А на родине?

– Здесь всё в порядке. И вы, журналисты, и мы, футболисты, делаем одно дело. В итоге выигрывает наш футбол и наш читатель.