Виктор Колядко: «Не послушал я Бескова»

«Спорт-Экспресс», 15.04.1995

– Вы родились в Ростове-на-Дону. А как оказались в Грозном? Ведь именно там началась ваша футбольная карьера.

– Родители переехали в Чечню, когда я был совсем маленьким. Там, в Грозном, поступил в ДЮСШ.

– Когда вас пригласили в команду мастеров?

– Мне было 19 лет. В 1976 году.

– И вы, говорят, в «Тереке» сразу заиграли очень сильно.

– Во всяком случае, первое приглашение из высшей лиги я получил именно в том сезоне.

– Но думали вы аж четыре года. Почему же так долго?

– Знаете, мне не хотелось в первый же год бросать команду, которая помогла заиграть. А кроме того, я стал студентом местного университета.

– Почему же ушли из «Терека» в 80-м?

– Причин тому несколько. Во-первых, отношение к футболу стало не очень хорошим. В результате наш «Терек» покинул первую лигу. Ну а лично меня как уже закончившего университет ждала армия. Именно поэтому из множества предложений я и выбрал ЦСКА.

– Какой из матчей, проведенных за «Терек», вам наиболее памятен?

– Пожалуй, самый первый, сыгранный 29 августа 1976 года в Кемерово против «Кузбасса». Мы, правда, тогда проиграли – 1:4, но я, выйдя на замену, забил гол. А на следующий матч в Перми вышел уже игроком основного состава.

– Вы стали своеобразной «свежей кровью»?

– Возможно. Во всяком случае, «Терек» достаточно неплохо провел оставшиеся после игры с «Кузбассом» 13 туров и сохранил место в первой лиге. А я в этих матчах забил, по-моему, мячей шесть. По общему мнению, это был хороший результат.

– Два следующих сезона «Терек» заканчивал в верхней части таблицы – седьмым, пятым. Но в 1979-м неожиданно скатился на 19-е место и навсегда выбыл из первой союзной лиги. Что же случилось?

– Да, после нашего самого удачного сезона (я в тот год забил, по-моему, 17 мячей) мы попали в число 6 команд, выбывающих из первой лиги. Причем от спасительного 18-го места отделяло всего одно очко. Разумеется, провал «Терека» был неслучайным; В худшую сторону изменилось отношение города, началась непонятная чехарда с тренерами. И тогда я понял, что в Грозном мне делать больше нечего, что пора уезжать. И в середине сезона-80 оказался в ЦСКА.

– А правду ли говорят, что кроме ЦСКА вы «служили» еще в одной армейской команде, в одесском СКА?

– На Украину меня, а также Валерия Глушакова и Александра Тарханова направил главный тренер ЦСКА Юрии Морозов. Направил после того, как ЦСКА в 1984 году выбыл из высшей лиги. Морозов, как говорится, сделал нас крайними.

– В чем же заключалась ваша вина?

– Честно говоря, я и сам этого до сих пор не знаю. Тарханов, например, не выступал из-за травмы полсезона, провел 12 игр в основном составе и еще 4 – за дубль. Глушаков соответственно сыграл 14 и 4. Ну а я, тоже пропустивший 2 месяца из-за травмы, сыграл 18 игр в основном составе и 3 – в дублирующем. Тем не менее нас обвинили в развале команды и командировали – Глушакова в киевский СКА, а Тарханова и меня – в одесский.

– А не возникло ли у вас при таком обидном раскладе желания вообще закончить с футболом?

– Возникло другое желание: поскорее уволиться в запас. Но сделать это оказалось очень непросто. Целый год мне не то чтобы не выдавали документы, вообще не разрешали играть в футбол. Даже в СКА. И только в ноябре 85-го наконец отпустили с миром.

– Спустя много лет вы, однако, еще раз оказались в ЦСКА, в качестве одного из тренеров, по приглашению Тарханова. Но в тренерах вы надолго не задержались.

– Честно говоря, работа именно тренером команды мастеров не являлась для меня тем занятием, которому стоит посвятить всю жизнь. А пребывание в ЦСКА в этой роли было и остается только эпизодом. Чем я займусь дальше, пока до конца я еще и сам не решил. Сейчас же состою по-прежнему в штате клуба ЦСКА, а для поддержания формы решил вот немного поиграть в высшей лиге чемпионата России по мини-футболу за команду «Новорусь».

– Украина вам все же понравилась, видимо, настолько, что после «дембеля» вы решили задержаться там еще на какое-то время. В «Днепре» вас все устраивало?

– Абсолютно. И если бы не семейные обстоятельства, вынудившие раньше времени вернуться в Москву, я бы играл за «Днепр» и дальше.

– А в столице вами довольно неожиданно заинтересовался «Спартак». Но на поле в основном составе красно-белых вы появились только однажды. Бесков в вас разочаровался?

– Понимаете, в московский «Спартак» я пришел в возрасте почти 30 лет. Ио Константин Иванович не отчислял меня, даже просил не торопиться с уходом.

– Но вы его не послушали?

– Но я же не ребенок, чтобы в окружении 17-летних юнцов бегать за дубль и ждать своего шанса! Словом, ушел я в другой «Спартак», коммерческий, где и играл в ожидании какого-нибудь приглашения. И оно пришло из «Металлурга».

– После нескольких месяцев в Запорожье, однако, вы вновь вернулись в Москву?

– Начал потихоньку играть за ветеранов, но тут в «Спартак», который меня не забыл, пришло приглашение из Словакии, из клуба первой лиги «Жилина». Туда я вместе с Борисом Кузнецовым и Олегом Кужлевым отправился. В целом «Жилина» оставила неплохое впечатление, но команде, на мой взгляд, явно не хватало хороших спонсоров. Как вы понимаете, даже относительно недорогие русские футболисты проблему решить не могли. И по окончании сезона я уехал домой.

– Вам в юности выдавали множество авансов. В том числе пророчили, что вы будете играть в сборной СССР. Но в ней вы так и не появились.

– Возможно, сыграл бы и в первой сборной. Бели бы в свое время послушал совет Константина Ивановича Бескова и перешел в московский «Спартак» не в 87-м, а лет на 8 раньше. Тогда, может, сыграл бы и на московской Олимпиаде. И еще где-нибудь. Бесков, по крайней мере, мне на это намекал. Но ошибся я тогда. А сейчас, сами понимаете, ничего уже не вернешь…