Павел Садырин: «Не быть рабом одной идеи»

«Футбол», 01.1991

48-летнему Павлу Садырину, главному тренеру вице-чемпиона минувшего первенства – ЦСКА, грех жаловаться на невнимание прессы. В репортажах и интервью все исследовано и разложено по полочкам: чемпионский взлет ленинградского «Зенита» и последующий уход Садырина из команды, драматическое начало работы в ЦСКА, когда чуть ли не все игроки накануне сезоне 1989 года попросили отпустить их восвояси, и чудо-рывок армейцев из первой лиги сразу на вторую ступень пьедестала почета.

Но вместе с тем на виду лишь факты, внешняя канва его богатой событиями биографии. Принципы, которыми руководствуется Садырин, его взгляды на жизнь и на футбол невольно пребывают в тени. А они так же нестандартны, как и игра возглавляемых им команд.

– Павел Федорович, думаю, не я один, наблюдая за игрой ЦСКА образца 1990 года, искал аналогии с чемпионским почерком «Зенитах шестилетней давности. Искал – и не находил…

– Вы имеете в виду тактическую концепцию?

– Да, конечно.

– Знаете, все ведь зависит от того, какие игроки подобрались в команде. В «Зените» при мне играли футболисты, которые быстро бежали по флангам, предпочитали длинный пас короткому, были форварды, любившие «пободаться» у ворот, добить отскочивший от вратаря или защитников мяч. Стремительные проходы, прострелы, борьба – это была стихия «Зенита»…

Когда я пришел в ЦСКА, то увидел, что в команде есть группа высокотехничных, мобильных игроков середины поля, способных хорошо держать мяч. Они любят сыграть «в стенку», любят обводку. Зачем же я буду переучивать людей, заставлять их, к примеру, атаковать при помощи длинных передач? Хотя, надеюсь, никто не может обвинить нас в тактическом однообразии. Те же Колотовкин, Галямин, Колесников, Брошин могут и по флангу прорваться, и длинную передачу сделать.

Мой принцип – взять от игрока все то, что именно он способен дать команде. А корежить футболистов ради какой-то игровой сверхидеи, умозрительной концепции – пусть даже самой возвышенной… Нет, в таком случае я предпочитаю быть безыдейным.

– Вы ведь в бытность игроком работали со многими тренерами?

– Да, в те годы, когда и выступал в «Зените», у нас в тренерах побывали Алов, Горянский, Марютин, Фальян, Елисеев, Зонин… У каждого из них была своя «метода». Я уже тогда, думая о будущей работе, кое-что за ними записывал, но ни разу не было желания перенять чью-то систему целиком.

Конечно, в тренерском деле, как и в игре любой команды, должны быть определенные универсальные принципы, но в конечном итоге, я считаю, игра создается за счет импровизации футболистов. Дело же тренера – создать игрокам для этого все условия, так «расставить» их на поле, чтобы каждый мог проявить свои лучшие качества.

– За два года, что вы тренируете ЦСКА, ни один футболист не был отчислен из команды.

– Действительно, никого я не отчислил, Ушли, еще в позапрошлом году, только те, кто хотел уйти.

– Но, с другой стороны, и пополнение у вес, особенно накануне предстоящего сезона, было весьма скудным.

– Ну что значит скудным? Понимаю: в межсезонье и журналисты, и болельщики ждут сообщений о переходах «звезд», о пополнении команды громкими именами. Но ведь как «звезда» футболист проявляет себя в конкретной команде, которая придерживается определенной игровой манеры, в привычном для него окружении партнеров. Думаю, не все «звезды» могли бы заиграть в ЦСКА, а приглашать футболиста я считаю возможным только в том случае, когда знаю наверняка, что он не будет сидеть у нас на скамейке.

И потом, почему вы думаете, что все так прямо и рвутся в ЦСКА? У нас условия не лучше, чем у большинства других команд, высшей лиги: и по деньгам, и по числу зарубежных поездок…

– Но вы ведь можете доукомплектовывать команду и в «добровольно – принудительном» порядке, призывая нужных футболистов на действительную военную службу.

– Можем, – но не пользуемся этим. Мы последние два года призываем только тех, кто действительно хочет играть в ЦСКА, на аркане никого не тащим. У нас сейчас в этом плане совершенно нормальная команда: никакой «кабалы», «казармы». Многие игроки – офицеры, но есть и гражданские – служащие Советской Армии, и никто их не заставляет «подписываться» на погоны. Кстати, я тоже служащий.

– И как складываются ваши отношения с начальством?

– У нас полное взаимопонимание. Здесь, наверное, играет свою роль и то обстоятельство, что футбольный клуб ЦСКА достаточно самостоятелен сейчас в материальном плане. Фактически из армейского бюджета получаем только зарплату. А премиальные, транспортные и другие расходы несет наш спонсор – фирма «Арт Хеппининг центр». Конечно, это не значит, будто все материальные проблемы у нас решены. Возьмите хотя бы отсутствие у ЦСКА своего нормального стадиона (в этом сезоне гостей будем принимать по-прежнему в Лужниках), в страшно запущенном состоянии и база а Архангельском. Клубу нужен свой счет в банке, в том числе и валютный…

И все же в основе всех этих преобразований должна лежать игра команды. Надо успешно выступить на европейском уровне, сделать, что называется, имя и тем самым привлечь рекламодателей.

– Футбол ведь существует не в вакууме, и все проблемы, которые будоражат общество, затрагивают и его. Сказывается, в частности, такая точка зрения, что в системе профессионального спорта ведомственный армейский клуб – это анахронизм.

– У меня здесь другая позиция: пусть даже клуб станет полностью профессиональным, почему он должен отказываться от армии, от своего названия в конце концов, без которого невозможно представить себе историю отечественного футбола?

Мне, например, приятно слышать, как по аналогии со знаменитой «командой лейтенантов» 40–50-х годов нынешний ЦСКА иногда называют «командой капитанов».

– А как, кстати, у «капитанов» обстоят дела с зарубежными трансферами? Хоккеисты ЦСКА, вознамерившиеся поиграть за границей, помнится, не сразу получили разрешение снять погоны и отправиться на заработки.

– Нет, насильно мы никого не держим. К примеру, сейчас Янушевский должен заключить контракт с одним из зарубежных клубов. Как только это произойдет, он безо всяких проблем сможет уволиться из армии. Думаю, в ближайшие два сезона поможем заключить зарубежные контракты и некоторым другим опытным футболистам. Но, с другой стороны, здесь не должно быть вседозволенности. Нужны какие-то ограничения в экспорте футболистов, иначе не избежать анархии. Мудро, на мой взгляд, поступили румыны. После 28 лет за рубеж там может уехать любой игрок, а более молодой – только в том случае, если приглашающий клуб готов заплатить за него не менее двух миллионов долларов.

А вообще проблема очень серьезная. Ведь сейчас чуть заиграет футболист – и уже смотрит «за бугор». Попробуй что-нибудь о патриотизме, о долге перед страной и командой сказать – на смех поднимут. Ничего святого не осталось… Другое дело, что сама наша неустроенная жизнь, наш дикий быт подталкивают их к этому. В чем же выход? Может быть, следует тем клубам, которые зарабатывают валюту, разрешить часть окладов и премий выдавать игрокам в этой самой валюте?

– Нет-нет, да и услышишь, будто одна из главных причин рвения игроков – армейцев и соответственна стремительного взлета ЦСКА – всевозможные материальные и бытовые льготы, которые вы сумели «выбить» у армейского начальства.

– Могу только повторить, что по сравнению с другими командами высшей лиги ничего «сверх» мы не получаем. Но, если хотите знать, для нас, тренеров, все эти бытовые вопросы – порочный круг, Я помню, как возмущался один из футболистов «Зенита», когда ему вместо обещанного финского холодильника достали «Минск» или «Оку»: «Что это за руководители команды, которые не могут обеспечить нас импортными холодильниками?» В ЦСКА таких разговоров пока нет, но чем нам только не приходится заниматься: машины «пробиваем», колбасу «выбиваем», шапки, дубленки, мясо. Кому-то что-то не досталось – и уже готов конфликт.

Беда всего нашего футбола в том, что знакомство, скажем, главного тренера клуба с футболистом начинается не с разговора об игре, а с требований, типа: «Мне нужна машина… дача, квартира…» Должно же быть так, как за рубежом: вот тебе оговоренная в контракте сумма, и покупай на нее хоть слона. В наших условиях мне нужна возможность платить футболисту сто тысяч рублей в год, и пусть он на них приобретает по коммерческим ценам все, что хочет, – ту же машину за пятьдесят тысяч. Может быть, когда-нибудь мы к этому придем.

– А пока конфликты «на бытовой почве», очевидно, неизбежны… Вспоминая историю вашего ухода из «Зенита», не могу удержаться от бестактного вопроса: в ЦСКА вы на боитесь повторения пройденного?

– Ну, здесь все же иная ситуация. Когда а Ленинграде главная команда города впервые стала чемпионом, игроков буквально захлестнула волна эйфории, в которой они в итоге захлебнулись. А в ЦСКА «серебро» мы отметили без излишней помпезности, очень быстро снова вошли в рабочее состояние.

Ленинградский опыт научил меня еще вот чему: надо как можно меньше обсуждать различные бытовые и дисциплинарные проступки футболистов. Сколько там было собраний, сколько обещаний: «Я больше не буду, честное комсомольское…» В ЦСКА мы вообще не разговариваем на эту тему, Опоздал без уважительной причины на тренировку – плати штраф. И никто из игроков не обижается, потому что они знают: руководствуюсь я при этом не личными симпатиями и антипатиями, а интересами дела.

– Но в целом, насколько я знаю, режим в вашей команде установлен довольно либеральный. Вы не заставляете футболистов неделями безвылазно сидеть на сборах, и им удается проводить с семьями значительно больше времени, чем игрокам многих других команд.

– Побывав в семье, ребята приезжают ко мне на тренировку в хорошем настроении. А впрок тренировочная работа идет только тогда, когда выполняется не из-под палки, а с желанием, как говорится, с легким сердцем. Мне смешно слышать рассуждения некоторых «охранителей»: «Но они ведь оказываются вне вашего контроля! А вдруг напьются?» Можно подумать, кто-то помешает им это сделать на базе, после отбоя: не поставишь ведь возле каждой двери часового. А дома жена или мама – более надежные контролеры.

По большому счету пока никто из армейских футболистов меня не подводил. Я доверяю, игрокам и каждый день стараюсь подтверждать их веру в меня.

– В этом сезоне ЦСКА предстоит серьезная проверка на прочность – участив в европейском кубковом турнире. Вас не смущает отсутствие у большинства армейцев опыта подобных встреч?

– Смущает… Но не очень. Я вспоминаю матч, который мы в августе прошлого года сыграли в Испании с мадридским «Реалом» в рамках коммерческого турнира. «Реал» выступал в боевом составе, а у нас не было нескольких игроков сборной. Мы уступили – 2:4. Но что меня порадовало? Мои футболисты играли без дрожи в коленях, не жались к воротам, а попытались дать бой испанцам на встречных курсах. Я увидел в их игре кураж, этакую футбольную наглость в хорошем смысле слова… Без этого невозможно побеждать, без этого неинтересно играть.

А игра, убежден, стоит свеч только в том случае, если она интересна.