«Самарское обозрение», 16.07.2007
Опорный полузащитник Александр Швецов появился в «Крыльях» около полугода назад, но достаточно быстро влился в основной состав, а его красивый гол в ворота «Луча-Энергии» наверняка запомнится фанатам. Травма, полученная перед матчем с казанским «Рубином», не позволила футболисту принять участие в трех последних турах, но сейчас Александр восстановился и готов играть. В перерыве между кругами чемпионата Швецов поделился фактами своей биографии с корреспондентом «СО».
– Александр, каким образом вы, воспитанник школы «Динамо», в 17 лет оказались в ЦСКА?
– У меня было, так сказать, замедленное физическое развитие. Я не подошел динамовскому дублю по габаритам, потому что до 17 лет был очень маленького роста, а в тот период в команду отбирали игроков от 180 см.
– Таких, как форвард Дмитрий Булыкин?
– Да, именно так. Мы с Димой знакомы с детства. Я с родителями, когда был маленьким, жил в Германии, он там тоже находился, мы часто общались. Дима тогда совсем не интересовался футболом, для него в детстве на первом месте было плавание. Я и подумать не мог, что он тоже станет футболистом. Хорошо Диму знаю, про него сейчас много пишут негатива в желтой прессе, но все это далеко от истины, и он сам к этому относится спокойно.
– Единственный свой матч за ЦСКА часто вспоминаете?
– Да. На 60-й минуте игры я вышел вместо Валерия Минько. Помню установку, которую мне дал Павел Садырин, царствие ему небесное. «Малыш, – говорит, – вокруг тебя десять метров. Чтоб в этом круге ни одной живой души не было. Стелись в подкатах, выжигай». Ну, я вышел, молодой, с горящими глазами, и принялся за дело. По-моему, за первые три секунды три подката сделал.
– Это ведь было в 2000 году, вам на тот момент исполнилось 20 лет.
– Для Садырина все мы были очень молодыми: я, Ваня Даньшин, Денис Евсиков, Серега Родин, Рома Широков. Павел Федорович для нас очень много сделал, подтянул с уровня дубля к уровню основы, вывел в большой футбол. В то время президент ЦСКА Евгений Гинер очень рассчитывал на нас пятерых, потому что мы все были свои, местные. Планировалось, что мы одной обоймой заменим игроков предыдущего поколения, которые сейчас работают тренерами в структуре ЦСКА. Но получилось, все разошлись по разным командам.
– Что помешало закрепиться в армейском клубе?
– В 2001 году возникли проблемы с паховыми кольцами. Я сыграл эту единственную игру, а через некоторое время выбыл на восемь месяцев. С нынешним доктором «Крыльев Советов» Кюри Чачаевым летали в Германию. Там мне сделали операцию. Когда вернулся в строй, понял, что пропущено много времени. Сам подошел к Евгению Гинеру и Павлу Садырину, попросил отдать меня в аренду. Так я попал в «Химки», где отыграл половину круга. После этого вернулся в ЦСКА, который тогда принял Валерий Газзаев, и поехал на пару предсезонных сборов. На меня всерьез рассчитывали как на игрока основной обоймы, но возникли проблемы. Однажды надо было просто промолчать, и все было бы нормально, но я этого не сделал. Часто вспоминаю этот момент, промолчал бы и, возможно, сейчас играл в ЦСКА. Валерий Газзаев – очень жесткий человек, ему не понравилось, что я стал пререкаться на тренировке. На следующий сбор с командой уже не поехал. Стали подбирать вариант с арендой, я решил опять идти в «Химки», хотя они тогда играли в первом дивизионе, а были предложения из клубов высшего дивизиона. Но я обещал президенту «Химок», что если уйду из ЦСКА, то только к ним. К тому же «Химки» к Москве значительно ближе, чем Новороссийск или Воронеж. Мало того, что я москвич, так у меня еще и жена в тот период была беременна.
– Если хорошо складывалось в «Химках», почему стали путешествовать по России, а в прошлом году оказались в Латвии?
– В «Химки» в конце 2004-го пришли президент Червиченко и тренер Яковенко. Они сказали, что будут создавать новую команду, способную выйти в премьер-лигу. Предыдущий мой контракт с «Химками» закончился, мне предложили хороший контракт с нормальными условиями, но тренировочный процесс был поставлен слишком жестко: надо было положить за предложенные деньги на стол сердце, печень и почки. Режим был крайне строгим: сидишь целыми днями на базе, никуда не имеешь права выйти, не видишь ни жены, ни ребенка. Да и было мне 24 года, хотелось играть на высшем уровне не в перспективе, а сейчас. Так я оказался два года назад в Томске, заключил двухлетний контракт. Отыграл за первый круг 11 игр в премьер-лиге, но хотелось играть еще больше. Позвонили из «Анжи», сказали, что я им нужен, что команда должна по итогам сезона подняться из первого дивизиона. Я поверил, перешел туда. Но выяснилось, что в Махачкале власти решили поддерживать другую местную команду – «Динамо». В общем, зря уехал из Томска. А когда вернулся, в «Томь» пришел новый тренер, которому я был не особенно нужен. Я отыграл в начале прошлого года несколько игр за дублирующий состав, после чего поступило предложение об аренде из Латвии. За тот год, что провел в «Юрмале», у меня и закончился контракт с «Томью».
– Сравните уровень чемпионата в Латвии и в России.
– В Латвии неплохой чемпионат, конечно, слабее нашего, но уровень его растет. В бытовом смысле в Юрмале все было идеально. Страна небольшая, самый дальний выезд – 250 километров, три часа на автобусе. После выездных матчей сразу возвращались домой, семья всегда рядом, клуб дал трехкомнатную квартиру и машину. Там для футболистов создают такие условия, чтобы они могли полностью сосредоточиться на тренировках, игре, не отвлекаясь на бытовые вопросы.
– Почему именно Латвия, а не, скажем, Литва? Вильнюсскую «Ветру» совсем недавно тренировал хорошо известный самарским болельщикам Александр Тарханов.
– Не знаю, наверное, у руководителей томского клуба налажены какие-то связи с руководством «Юрмалы». А Тарханов меня тоже звал к себе в «Ветру». Мы с ним давно знакомы, он для меня всю жизнь дядя Саша. Мой отец играл вместе с ним, Тарханов меня из роддома выносил. Меня Сашей назвали в честь Александра Тарханова. Но я решил уехать из Прибалтики и снова играть в России. А Тарханов позже звал в «Сатурн», когда возглавил эту команду. Но по финансам «Химки» и «Сатурн» не договорились.
– Вы всегда играли в центре полузащиты?
– В динамовской школе у Геннадия Гусарова я играл под нападающими, как сейчас в «Крыльях» играет Давид Муджири, и тоже был капитаном команды. А в ЦСКА тренеры меня видели левым защитником, левым хавом. Эти годы, что я играл в обороне, многое мне дали. Теперь я могу не только играть на «чистых» мячах, а способен побороться с соперником, когда возникает необходимость.
– Когда вы играете на позиции опорного полузащитника, вперед не тянет?
– Тянет, очень сильно. Моя любимая позиция – опорник атакующего плана. Но сейчас «Крыльям» нужен опорник оборонительного плана, потому что ближе к атаке есть кому играть: Денис Ковба, Давид Муджири, Антон Бобер, когда его ставят в центр. Не всем нравится так играть – принял или отобрал мяч и фазу его отдал партнеру, но такова моя задача. В принципе, я тоже мог бы взять мяч и начать финтить, но кто меня подстрахует, если я ошибусь? За мной только центральные защитники. Так что пусть лучше финтят мои партнеры по полузащите, а я буду подчищать их ошибки.
– Голы дальними ударами, как «Лучу-Энергии», часто забиваете?
– Были подобные голы и раньше, за «Химки». Дальние удары отрабатываю на тренировках, но ведь такой гол – на 80% фарт. Ты выходишь на ударную позицию, бьешь, а куда именно полетит мяч, никому не известно. В игре с «Лучом» он полетел прямо в верхний угол, но я же не могу сказать, что подработал мяч, прицелился и подумал: «А дай-ка я в дальнюю «девятку» забью».
– Самарские болельщики вас часто узнают на улицах?
– Было пару раз, когда мы с женой по набережной прогуливались. Но я не стремлюсь к широкой известности. Не знают люди, как я выгляжу, тем лучше. Не хочу, чтобы вокруг меня начиналась беготня. Я не против общения с журналистами, болельщиками на тренировочной базе и после игр. Но когда отдыхаю, провожу время с семьей, хочется покоя.
О ком или о чем статья...
Швецов Александр Васильевич