Анатолий Бышовец: «Откуда ты знаешь, – спросил я Высоцкого, – что «Фиорентина» предлагала за меня миллион?» Он хмыкнул: «Ну я-то в курсе»

«Бульвар Гордона», 01.02.2010

Легендарный динамовец, самый популярный киевский футболист 60-х и заслуженный тренер СССР сегодня как профессионал не востребован. В последние годы, вместо того чтобы тренировать мастеров, Анатолий Федорович работал над книгой «Не упасть за финишем».

В прошлом прославленный форвард киевского «Динамо» и сборной СССР по футболу, а ныне один из самых титулованных тренеров России Анатолий Бышовец в футболе персонаж уникальный. В его имидже (большей частью кем-то придуманном) невероятным образом сплелись свет и тьма, добро и зло… Он, как известный памятник Хрущеву работы Эрнста Неизвестного, разделен надвое: на солнечную половину и мрачную, ну прямо-таки злодейскую.

В 60-х в Киеве, пожалуй, не было второго игрока, которого бы так обожали болельщики. Фантастический дриблинг и удивительные голы Бышовца постоянно крутили в кинохронике, его пытались переманить московские «Спартак» и «Динамо», о нем слагали – в буквальном смысле – песни, а в ресторане вместо счета приносили футбольный мяч: «Распишитесь!» Вместе с тем мало кого из футболистов столь нещадно критиковали тренеры и партнеры – за индивидуализм и ухарство, за увлечение внешним эффектом в ущерб эффективности, за понты, которые, как известно, дороже денег…

Каким он был в 20, таким, по сути, остался и в 63 и сегодня по-прежнему не вписывается в общепринятые каноны и не желает мимикрировать в тон окружающей – довольно серой, надо признать! – действительности. Кто-то считает его неуживчивым, излишне амбициозным, колючим, хотя, как по мне, обаятельный, общительный, образованный интеллектуал. Просто говорит что думает, перед функционерами и олигархами не прогибается, а посему свою независимость на звонкую монету не разменивает.

Одни нежно называли его Бышем, другие – «интеллигентом» (естественно, в уничижительном смысле). Спасибо, хоть пальцем у виска не крутили, когда он начал возрождение «Зенита» с закупки для команды библиотеки, в «Шахтере» ввел уроки английского, а перед ответственным матчем «Локомотива» читал игрокам не долгие и нудные нотации, а любимое стихотворение Киплинга… Что интересно, после поэтических вливаний его подопечные выдали фейерверк голов и победили «Крылья Советов» со счетом 5:2, а о футболисте «Шахтера» Зубове, не пожелавшем зубрить инглиш (хотя и мечтавшем играть на Западе), Анатолий Федорович тогда сказал: «Уровень интеллекта не позволит ему добиться в футболе чего-то значительного», – и этот прогноз оправдался.

Если бы он был заурядным тренером, если бы не обладал тонким пониманием футбола и психологии, не выиграл бы в 1988-м в Сеуле олимпийское золото, обойдя бразильцев и итальянцев. Прошло уже два с лишним десятка лет, но никто из его коллег ни в СССР, ни в СНГ, ни в России успех этот не повторил, а ведь именно с тех пор за Бышовцем тянется шлейф грязных слухов.

За то, что ему, едва ли не единственному наставнику, удалось выбить для своих ребят обещанные премиальные, его обвинили в чрезмерной любви к деньгам, а не так давно корреспондент журнала «Русский Ньюсуик» заявил, что за участие в финальном матче Олимпиады Бышовец якобы потребовал с Николая Савичева 40 тысяч долларов. Абсурд, глупее утку нельзя было и придумать, особенно если знать, что за победу в Сеуле игроки получили по пять тысяч «зеленых», а зарплата тренера сборной уже потихоньку разваливающегося Союза составляла аж… 200 долларов.

Тем не менее, слухи о несметных богатствах и невероятных аппетитах Бышовца росли словно снежный ком, достигнув апогея в 2007-м, когда Анатолий Федорович возглавил амбициозный «Локомотив» и через пять месяцев выиграл с ним Кубок России. Трудно в это поверить, но на следующем матче болельщики встретили тренера баннерами «Бышовец, уходи!», а трибуны то накрывались газетами, то скандировали в его адрес оскорбительные речевки… Судя по слаженности их действий у этой обструкции были хорошие дирижеры – возможно, те же, что стояли за скандальными (но бездоказательными!) обвинениями в том, что Бышовец требует с футболистов мзду за включение в основной состав. Попробуй-ка теперь отмойся!

Когда-то Бышовца-нападающего выводили из строя подлыми ударами по ногам, а тренера бьют сегодня по репутации – исподтишка, коварно, под дых. Немудрено: современный футбол – это не столько спорт, сколько бизнес (в России еще и полукриминальный), и с конкурентами там не церемонятся. Не потому ли специалист высочайшей квалификации (что не оспаривают даже его оппоненты), который был востребован и весьма полезен в Южной Корее, на Кипре, в Португалии, Шотландии, в России либо оказывался в захолустных клубах, либо подолгу сидел без работы?

Вот и в последние годы вместо того, чтобы тренировать мастеров, он работал над книгой «Не упасть за финишем». В ней Бышовец попытался… нет, не оправдаться – объясниться с настоящими любителями футбола. Автор не утверждал, что ангельски чист, напротив, признал, что, как любой человек из плоти и крови, грешен, но совершал он ошибки, а не целенаправленные подлости, всегда старался «даже в пылу борьбы на поле не опуститься до низости, отстаивая свои принципы, сохранить достоинство». Разве эта позиция не достойна уважения и понимания?

Казалось бы, Украине, которая готовится к Евро-2012, все эти российские дрязги только на руку. Есть наша сборная без наставника, и есть тренер, коренной киевлянин, способный ее реанимировать. Еще два года назад 70 процентов участников интернет-опроса на вопрос, кого бы они хотели видеть тренером национальной команды, назвали именно Бышовца, но вот парадокс: все возможные кандидатуры перетасованы неоднократно, а его не зовут, даже переговоров с ним не ведут, не видят в упор!

Почему заслуженный тренер СССР не востребован у себя на родине и кто на протяжении десятилетий всячески сопротивляется его возвращению в Киев? – поиск ответов на эти вопросы и привел меня в Москву. Благо небожителя, которого простым смертным понять не дано, Анатолий Федорович не изображает, а тем, даже неприятных, избегать не пытается.

«С БЛОХИНЫМ МЫ УЧИЛИСЬ В ОДНОЙ КИЕВСКОЙ ШКОЛЕ, ТОЛЬКО Я НА НЕСКОЛЬКО КЛАССОВ СТАРШЕ»

– Ну что ж, Анатолий Федорович, хотя мы, земляки-киевляне, встретились сегодня в Москве, предвкушения удовольствия от предстоящей беседы это не отменяет. Сперва для юных и чуть постарше читателей вкратце напомню: четырехкратный чемпион Советского Союза, двукратный обладатель Кубка СССР, участник чемпионата Европы-68 и чемпионата мира 70-го года в Мексике, вы 10 лет провели в звездном составе киевского «Динамо», в котором невыдающийся игрок появиться на поле просто не мог, – так сильна была конкуренция. Любопытно, что за всю историю этой команды в ней блистало всего пятеро коренных киевлян – вы, Мунтян, Блохин, Михайличенко и Шевченко…

– При этом из перечисленных только трое – я, Блохин и Шевченко – сделали свои первые шаги в динамовской школе. Когда я пришел туда 11-летним мальчишкой, это была просто школа, а потом она стала уже специализированной, и я, кстати, позднее возглавлял ее как директор и старший тренер. Именно благодаря тому, что родились в Киеве, мы были приобщены к легендарному клубу «Динамо», взращены на примере людей, которые были его гордостью и являлись для нас главным ориентиром в футболе.

В памяти до сих пор первые матчи, которые довелось увидеть: еще с участием Комана, Макарова, Зазроева, Голубева… Конечно, все это формировало мировоззрение, прививало любовь к игре. Я вот недавно в передаче у Андрея Малахова выступал и в студии сидел рядом с женой Бескова Валерией Николаевной. Вспомнили 67-й год, когда познакомились: тогда Константин Иванович пригласил меня домой (он жил на Маяковке) и пытался соблазнить переходом в московское «Динамо», но мне трудно было представить, что на такие уговоры поддамся.

– Какие же, интересно, соблазны были тогда у московского «Динамо» по сравнению с киевским?

– Ну, может, сама Москва казалась какой-то недосягаемо-притягательной, а что касается команды, не думаю, что она представляла собой нечто большее, чем та, которую так любил.

– Я знаю: слова «родной город» для вас не пустой звук, а какие ощущения, ассоциации возникают у вас при слове «Киев» сегодня?

– Конечно, в первую очередь теплота – там прошло детство, и от этого уже никуда не деться. К сожалению, многих близких, которые раньше меня там ждали, уже нет: не стало родителей, родственников, и когда мы с женой приезжаем, совершаем определенный «круг почета» – обязательно едем туда, где родились и жили…

– Что это за места?

– Возле Киевского инженерно-строительного института (сейчас это уже университет), на так называемой «Сахарке». Там находился то ли сахарный институт, то ли завод, под трубами которого я рос, а неподалеку было прекрасное футбольное поле и несколько спортивных площадок.

– Там же, что интересно, прошло Блохина детство…

– Так мы и учились в одной, 144 школе, только я на несколько классов старше. Где-то так: 52-й минус 46-й… Да, шесть лет разница, а потом уже я перебрался на стадион «Динамо», где прошли мои первые спортивные годы.

…Недавно на Кипре, где я отдыхал, ко мне подошел маленький болельщик «Локомотива». «Анатолий Федорович, – вдруг спросил, – а как вы в детстве тренировались?» Пришлось вспоминать, как в 11 лет – сейчас это трудно себе представить! – самостоятельно ездил на площадь Сталина (ныне Европейская. – Прим. Д. Г.). «Как же родители?» – удивился мальчишка. «А они, – я сказал, – прятали кеды, потому что учиться нужно было лишь на пятерки». Да, в то время это было непросто…

В общем, с женой мы движемся в Киеве по замкнутому кругу (сегодня он включает, увы, и кладбище, куда приезжаем родителей помянуть). У нас есть такой тур ir a pe, что на португальском означает «пешком» – мы его часа за полтора обычно проходим.

– Киев, по-вашему, изменился? Это для вас сегодня другой город?

– Да, изменился, и очень. Архитектура, особенно в центре, другая – на той же площади Калинина столько всевозможных надстроек выросло, что город, по-моему, уникальный свой облик утратил.

– Для тех, кто не в курсе: площадь Калинина – это нынешний Майдан Незалежности…

– С другой стороны, в районе отеля «Киев», где, как правило, мы останавливаемся, встречается много людей, которые меня узнают, – в общении с ними чувствуешь, что не забыт.

– «Никто не забыт, ничто не забыто»…

– Так вот и возвращаешься домой, где тепло и уютно, где многое пережил. Я ведь уехал в Москву после Чернобыля…

«МАСЛОВ СЧИТАЛ: ЕСЛИ ПЬЯНКУ НЕЛЬЗЯ ПРЕДОТВРАТИТЬ, ЕЕ НАДО ВОЗГЛАВИТЬ»

– В конце 60-х защитные редуты соперников буквально разрывала блестящая тройка нападения киевлян: Хмельницкий – Бышовец – Пузач, да и вообще состав был прекрасный – три года кряду «Динамо» становилось чемпионом СССР. В пору, когда все предыдущие годы футбольную моду диктовала Москва, это было сродни подвигу, а как вы сегодня считаете: классные у вас были партнеры?

– Я бы к упомянутым тобой трем еще бы и Поркуяна добавил – Валера был очень интересным форвардом.

– Скоростным…

– Да, благодаря ему наши скорости приближались к максимальным, а если же говорить о команде в целом, начинать нужно с тренера, потому что все это было создано Виктором Александровичем Масловым. Помню 1964 год, его приход в «Динамо» и первое собрание, где его представляли и дали ему слово. Понятно, мы знали, кто такой Маслов, потому что он создал «Торпедо» образца 61-го года (это была потрясающая команда), потом тренировал СКА (Ростов). Нам он сказал только два слова: «Будем работать!»

– Обнадеживающе…

– Больше ничего: ни программ никаких, ни что да как, но краткость такая – она впечатлила.

– Он институтов же не оканчивал, был самородком…

– Удивительный человек, футбольный Сократ… Вспоминаю беседы с ним – Маслов большим любителем был обсуждать, рассуждать… Это была философия тренера, философия футбола, построенная на диалоге с игроком. Почему не всегда получалось? Истине нельзя научить – она постигается. Да, высшего образования Виктор Александрович не имел, но тема футбола была для него как воздух…

– …и в ней он был академиком…

– Что интересно, иной раз по ходу занятий мы даже не понимали, что происходит, настолько обычно и просто все выглядело. Что это тренер, не чувствовалось – мы работали, тренировались, была какая-то цель, но все это доводилось не на собраниях, нет. Перед играми пили чай, обменивались мнениями, шутили, постоянно, одним словом, вели диалог.

– Ваши товарищи-партнеры говорили мне, что Маслов не гнушался и кое-чего покрепче выпить, да еще и с командой…

– Такое было, но многое преувеличивают. Дело в том, что он находился в центре происходящего и считал: если пьянку нельзя, как говорится, предотвратить…

– …то ее надо возглавить…

– Виктор Александрович направлял процесс в нужное русло, но такое случалось редко, а самое главное – он понимал его необходимость. Раньше, особенно в сравнении с сегодняшними мастерами, футболисты испытывали колоссальные перегрузки: постоянные месячные сборы, не говоря о том, что за два-три дня до матча нас запирали на базе… Практически мы были оторваны от семьи, и хотя какое-то время я холостяковал, напряжения это отнюдь не снимало.

– Представляю себе, как выматывал казарменный режим женатых…

– Ну да, ребята не видели ни жен, ни детей, и это была большая проблема. Поэтому, конечно, срывались, и приходилось какой-то выход искать, а потом, мне кажется, дело еще в традиции: так же, как, допустим, после спектакля актер заходит в гримерную и расслабляется, считалось, что после игры очередную победу грешно не отметить. Вот и у нас в Киеве у каждого было место, где мы собирались.

– Заказывали пиво или что-то покрепче?

– Мы, молодежь, тогда в основном мускатное пили шампанское…

– По-скромному…

– Как бы не так – это, наверное, хуже, чем пиво или вино. Сегодня есть мнение, что оно даже вреднее крепких напитков, если, конечно, их употреблять в меру.

– Вы рассказали о тренере, а футболисты в «Динамо» действительно уникальные были?

– На мой взгляд, хорошей квалификации настоящие мастера, но этого для успеха мало, и главная заслуга Маслова в том, что он сумел их объединить.

– Психологом был…

– Да, причем высочайшего уровня. При нем люди могли проявить в игре лучшие стороны, ему удалось раскрыть, особенно у нас, молодых, личностные качества. Маслов внушил нам: футбол – это не работа, а игра, творчество, и в том, чтобы найти мотивацию и вдохновение, он был великим, если не более.

«НАВЕРНОЕ, МНЕ ПОВЕЗЛО: И В САУНЕ, И ПОТОМ ВЫСОЦКИЙ БЫЛ В ПОЛНОМ ПОРЯДКЕ»

– Простите, если вопрос покажется вам некорректным, но люди, которые знают в футболе толк, утверждают, что игроком Бышовец был великим. Вы с ними согласны?

– Судить о себе трудно, пойми, поэтому скажу так: видимо, делал на поле то, что удавалось немногим, во всяком случае, забитые мною голы по исполнению получались очень красивыми. Да, мой конек – индивидуальная техника, работа с мячом, но называть себя великим – это, с одной стороны, нескромно, а с другой… Наверное, если в 20 лет ты защищаешь цвета сборной СССР в компании выдающихся игроков, это говорит о том, что ты выделялся.

Я вот вчера встретился с форвардом московского «Динамо» Александром Кержаковым – мы в одном ресторане обедали. Отдельно, правда: он пришел после тренировки с женой и дочкой, а я был с супругой и сыном…

– Пили мускатное шампанское?

– Нет, сейчас им уже не увлекаюсь, но после трапезы мы пообщались, обменялись мнениями по лигочемпионскому матчу «Динамо» (Москва) – «Селтик». Естественно, ударились в воспоминания…

– …вы о своем, небось, «Селтике» – тот исторический матч в 67-м году был…

– Да, 42 года назад, и «Селтик», надо сказать, играл тогда…

– …немножко получше…

– Дима, они были обладателями Кубка европейских чемпионов, и я сказал Саше: «Это одна из лучших клубных команд за все время, что я помню, видел, знаю», и забить ей и в Глазго, и в Киеве, наверное, надо было уметь.

– Да еще и какие голы!

– Достаточно интересные и фирменные, я бы сказал, потому что при Маслове уже играл выдвинутого центрального нападающего и, когда выходил с защитником один на один, проблем для меня не было. Как, например, в 66-м году в финале Кубка СССР в Москве с «Торпедо». Оставшись в центре поля против двух защитников, я поразил чужие ворота уже на первой минуте…

– Как бы там ни было и что бы теперь ни говорили, а в историю вы вошли хотя бы со строчкой из песни Владимира Семеновича Высоцкого: «Но недаром клуб «Фиорентина» предлагал мильон за Бышовца». Неужели, Анатолий Федорович, итальянцы действительно были готовы выложить за вас такую астрономическую по тем временам сумму?

– Ну, конкретно миллион никто мне не предлагал, но после киевской игры с «Фиорентиной» в рамках розыгрыша Кубка европейских чемпионов в общении между тренерами (там и Маслов присутствовал, и руководители итальянской делегации) такой вопрос и впрямь поднимался. Тогда, естественно, трудно было себе даже представить, что подобные переговоры можно вести…

– Какой миллион, какая «Фиорентина»?

– Конечно же, это было исключено (да и итальянская чудо-команда – не московское «Динамо», о котором я вспомнил), но сам факт, очевидно, все-таки место имел, и то, что Володя написал эту песню, тому подтверждение…

– Вы вообще с Высоцким встречались?

– Так получилось, что после этого матча мы были на спектакле…

– …Театра на Таганке?

– Да, они гастролировали у нас в Киеве: в Театре музыкальной комедии давали, по-моему, «Пугачева» по Есенину, где он играл роль Хлопуши, и вот на следующий день мы встретились в кемпинге по Житомирскому шоссе, где была прекрасная сауна и где нас принимали всегда радушно. Был он, был Хмельницкий…

– …но не нападающий киевлян Виталий, а Борис – просьба к читателям артиста с футболистом не путать…

– Да. Тогда, собственно, Володя об этом мне и сказал, хотя я, естественно, сомневался: а откуда ты, мол, знаешь?» Он хмыкнул: «Ну я-то в курсе».

– Вы его за ту строчку поблагодарили?

– Да как-то нет… Он между делом заметил: «Я написал о тебе песню». Ну хорошо, ладно!

…Помню нашу последнюю встречу – по истечении времени уже здесь, в Москве, в аэропорту. Володя с Мариной Влади был, а мы ждали рейса, по-моему, в Ирландию. Он подошел, мы перебросились парой слов. «Сейчас, – сказал, – проведу Марину». Она улетела в Париж, мы посидели, замечательно пообщались, но уже тогда было видно, что…

– …что он уже не жилец?

– Ну нет, не до такой степени, но какая-то трагичность и обреченность в нем все равно чувствовались. Сумасшедшим болельщиком, который досконально бы разбирался в футболе, назвать его не могу – это не Слава Добрынин, не Миша Боярский. Думаю, он к Розенбауму ближе, который тоже приходит на матчи от случая к случаю…

– …но как зато любит «Зенит»!

– Высоцкого, мне кажется, больше интересовали персонаж, личность, ему хотелось знать, что у человека за душой, но в общении он был сама естественность, ничего показного. Наверное, мне повезло, потому что и в киевской сауне, и в ходе остальных наших встреч Володя был…

– …трезвый?..

– …в полном порядке, всегда, и у меня даже близко нет того отрицательного о нем впечатления, о котором многие столько лет после его смерти рассказывают.

«ИМЕННО В ГАРМОНИЧНОМ СОЧЕТАНИИ ИНДИВИДУАЛЬНЫХ И КОЛЛЕКТИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ И СОСТОИТ ВЕЛИЧИЕ ТОГО ЖЕ ПЕЛЕ»

– Кстати, о личности: в моем понимании вы – белая ворона, потому что делали то, чего не могли другие, и за это они страшно, насколько я знаю, на вас злились. В мемуарах футболисты вашего поколения, в частности, писали, что «как футболист Бышовец отличался яркой индивидуальной игрой, которая иногда входила в противоречие с коллективными действиями команды». И вот еще: «Его изумительный, неповторимый дриблинг и упрямое тяготение к индивидуальной игре раздражали, и тогда команда применяла к нему высшую меру – отлучала от паса». Партнеры и тренеры, судя по всему, не очень вас жаловали, а соперники вообще ненавидели. Естественный вопрос возникает: вы на зрителей играли или на результат?

– Наверное, все-таки на результат, но… в своем понимании. Видишь ли, как мы говорим, главное для игрока – чувство коллектива, желание подчинить личные интересы командным (и для тренера – пробудить это чувство), но в игре есть еще такое понятие, как в сложную, трудную минуту «взять инициативу на себя». Естественно, для этого нужно…

– …кое-что уметь…

– …обладать определенными личностными качествами, а потом надо еще учесть, что, находясь на острие атаки, я зачастую и не имел возможности сделать передачу, поскольку партнеры за мной не успевали (в такой ситуации сегодня часто оказываются Дрогба в «Челси» и Ибрагимович в «Барселоне»).

Вспоминаю в этой связи спор, который носил чисто профессиональный характер. Только, кстати, у нас в стране в национальной сборной могли работать одновременно три тренера…

– Мало того, эту сборную, как в 82-м году на чемпионате мира в Испании (тогда образовался триумвират: Бесков, Лобановский и Ахалкаци. – Прим. Д. Г.), возглавлять…

– Да, а еще был период, – в 69-м году, по-моему, – когда наставников было два…

– Качалин и Якушин?

– Нет, Качалин и Горянский, после Якушина еще не назначенные, и возникла следующая ситуация. Когда мы играли в Бразилии на стадионе «Маракана»…

– …который 200 тысяч вмещает?

– Рассчитан он на это количество, но в тот раз столько зрителей не было, хотя болельщиков собралось достаточно много. В общем, получив мяч в центре поля, я попытался за счет индивидуальных действий обыграть бразильцев, и у меня получилось. Все это в итоге вылилось в быструю контратаку с хорошими возможностями и шансами, но между двумя нашими тренерами возник методический, тактический спор: Качалин считал, что нужно было сохранить мяч…

– …а угроза его потерять реальна была?

– Да, но, по его мнению, я должен был мало того что сохранить мяч, так еще и подождать товарищей, чтобы организовать атаку. Это, наверное, близко к тому, что мы видим сегодня, когда классические позиционные атаки ведет Испания, хотя, с другой стороны, есть Торрес, который, будучи выдвинут вперед, обостряет игру и ведет к быстрой контратаке.

– Есть вообще красавцы, способные в одиночку решить исход матча…

– Да, и не случайно порой в «Манчестере», когда нужно играть быструю контратаку, сэр Алекс Фергюсон ставит Криштиану Роналду центральным нападающим. Короче, Качалин с Горянским поспорили, какой должна быть атака: то ли быстрой – то есть когда я обыгрываю соперника и иду вперед, меня должны поддержать товарищи (именно такой подход был свойствен Маслову), то ли позиционная, как настаивал Качалин. Как бы там ни было, в ситуации, когда идет давление на наши ворота и соперник имеет преимущество, инициативу, мне игралось очень легко, и, вовремя получив мяч, я мог создать голевой момент и забить.

– Ваши партнеры по «Динамо» и сборной СССР откровенничали со мной: конечно, такого дриблинга, каким обладал Бышовец, не было ни у кого, но иногда он заигрывался, терял мяч, и в такие минуты думаешь: «Вот зараза – нет чтобы отдать пас», а команда тем временем вынуждена назад возвращаться. Выслушивали вы от них такого рода претензии?

– Да, потому что именно в гармоничном сочетании индивидуальных и коллективных действий и состоит, как мне кажется, величие. Взять того же Пеле (мы же с тобой видим, как играет Роналдо)… С одной стороны, эта моя позиция выдвинутого центрального создавала, конечно, проблемы, а с другой – достаточно привести статистику: в 39 матчах за сборную – 15 голов…

– …и соперники-то какие!

– Вот именно, поэтому инициатива и желание забить над логикой и здравым смыслом иногда преобладали.

«СИЛЬНО ЛИ БИЛИ? УЧИТЫВАЯ ВНУШИТЕЛЬНЫЕ ГАБАРИТЫ БОЛЬШИНСТВА ЦЕНТРАЛЬНЫХ ЗАЩИТНИКОВ, ЭТО БЫЛИ НЕ КОМАРИНЫЕ УКУСЫ»

– Сегодня во время матчей чемпионата Украины, да и сборной, порой видишь: идя в атаку, футболисты стараются быстрее избавиться от мяча, потому что не знают, что с ним делать. У вас таких проблем, судя по всему, не возникало…

– В ситуации, когда мы пытаемся сравнить то, что было и есть сейчас, надо, наверное, говорить о том, что требования к игрокам существенно изменились, и эти различия зависят в том числе и от того, на каком месте и в каком амплуа выступаешь. Теперь все четыре защитника играют в линию и практически не используют персональной опеки, а меня, допустим, как центрфорварда опекали один, а то и два человека. Понятно, что при той обороне мне приходилось туго, но и сегодня, когда ситуация несколько облегчилась, то есть даже в нынешних относительно комфортных условиях многие не могут от «тени» избавиться, а ведь класс как раз и проявляется в умении действовать в дефиците пространства и времени, когда соперник у тебя «на ноге».

Добавлю, что тогда еще не предъявляли желтых карточек (они в 70-м году появились), так что руки у штатных грубиянов были развязаны.

– Били сильно?

– Учитывая внушительные габариты большинства центральных защитников, это были не комариные укусы.

– Под два метра же были ребята…

– Они брали в тиски достаточно жестко и плотно, тем более что и наказания-то за это не предусматривалось.

– Несколько лет назад на замечательном канале «Ностальгия» я смотрел незабываемый показ лучших фрагментов матчей сборной Советского Союза на чемпионатах мира, и вы знаете, можно восхищаться сегодняшними форвардами и петь им дифирамбы, но каждый из четырех ваших голов, забитых на чемпионате мира 70-го года в Мексике, – это произведение искусства, фантастика. На счету у вас и Пеле было тогда одинаковое количество мячей (по четыре), и вы стали лучшими бомбардирами чемпионата – вам и вправду поставили на стадионе «Ацтека» в Мехико памятник?

– Такие воздвигли всем футболистам, лучшим в своих командах, – получилась символическая сборная.

– У нас в свое время дважды Героям Советского Союза на родине сооружали бюсты…

– Такого значения мексиканцы, очевидно, не вкладывали, тем не менее…

– Против Пеле вам приходилось играть?

– Увы. В 65-м году, когда дважды встречались сборные СССР и Бразилии, я еще был зеленым (хотя в основном составе «Динамо» уже провел матчей пять), так что соперничать не довелось, а вот общаться… Должен сказать, что и Пеле, и Платини, и Беккенбауэру тому же свойственна…

– …простота?

– Вот именно. Я не могу сказать, что мы вели беседы, которые позволили глубоко друг друга узнать, но общение с ними обогащало. Вспоминаю, как здесь, в Москве, в 1989 году был матч, посвященный 60-летию Яшина: встречались две сборные – «Динамо» и звезд мира. Я был главным тренером динамовцев, а помогал мне Кипиани. После игры мы с гостями общались, и держались они настолько естественно… Впрочем, это понятно…

– Большие мастера…

– …и мастера, и состоявшиеся личности. Им не нужно ничего этакого предпринимать, чтобы обратить на себя внимание, – всего и на поле добились, и вне его.

В прошлом году, отдыхая в Италии, мы с женой были на стадионе и увидели там Мацолу. Практически я его не знал – вспомнил только, что, когда мы разыгрывали в начале матча мяч, стояли он и Ривера, а я с противоположной стороны находился, но этого, оказывается, достаточно, чтобы здороваться, говорить, друг друга приветствовать.

Или вот еще случай: когда я работал в Шотландии, мы с супругой поехали на «Олд Траффорд» – «Манчестер» играл с «Ливерпулем» и как раз представляли новобранца команды Руни. Сидели мы в виповской ложе, и сэр Бобби Чарльтон достаточно непринужденно подошел, поздоровался. «Как дела? – спросил. – How are you?», хотя не скажешь, что друг друга мы знаем. По-моему, в том, как эти люди относятся к своим прежним соперникам, как собственным достоинством дорожат, культура, наверное, и проявляется.

Я вспоминаю Яшина. Казалось бы, тренировка закончилась, он устал, но кто только не подходил к нему за автографом…

– …всем давал…

– Не было случая, чтобы какому-то мальчишке он отказал, а сейчас другой раз нынешних ребят наблюдаешь, которые могут отмахнуться или еще как-нибудь пренебрежение проявить. Правда, и публика изменилась – если раньше на стадион приходили люди, которых интересовал футбол и его качество, которые понимали тонкости и нюансы игры…

– …и все это долго потом обсуждали.

– …то сегодня мы в основном видим группы фанатов. Вообще, фаны – это явление, особого внимания требующее, и думаю, что на тренерах и игроках лежит двойная ответственность за подрастающее поколение, которое, к сожалению, используется сегодня во всевозможных грязных технологиях. Это я испытал в «Локомотиве», а Станислав Черчесов, например, в «Спартаке». Молодежь лишь орудие в борьбе, и этим все сказано, но больше беспокоит, во-первых, то, что она – наше будущее, а во-вторых, что здесь и наркотики, и алкоголь… Мало того, возглавляют эти движения фанатские далеко не идеальные педагоги.

«ПРИЗНАЮСЬ: ОРИЕНТИРОМ В ВОРОТАХ ВРАТАРЬ НИКОГДА ДЛЯ МЕНЯ НЕ БЫЛ»

– Когда-то вы признались, что страдали болезнью одаренных, – имели в виду звездную или какую-то другую?

– Не думаю, что мог о себе так сказать, хотя, разумеется, свои возможности мог и переоценивать. Это первое, а второе – от ошибок не застрахован никто, и я вспоминаю случай, который где-то охарактеризует то, о чем ты спросил. В 66-м году мы выиграли Кубок СССР…

– …и чемпионат, я добавлю…

– Да, и, естественно, после окончания финального матча решили это отметить. Останавливались мы, как правило, в гостинице «Пекин» на Маяковке, поэтому в одноименном ресторане гуляли… Вечер уже подходил к концу: прямо оттуда команда уезжала на поезде в Киев, а мы, сборники, оставались в Москве – какая-то игра предстояла. Замечу, что я небольшой был любитель выпить, тем не менее… В ресторане сидели не только тренеры и игроки, но и спортивные руководители от ЦК, Совмина и МВД, и тут я вдруг поднялся и, прощаясь, сказал: «Толпа, я пошел». Разумеется, это вызвало шок, и тут же один из больших начальников потрясенно спросил: «Как? Я толпа?»

– Во пацан в 20 лет загибает!

– Понятно, что тон был шутливый, какой-то подтекст отсутствовал, но со мной еще долго потом проводили воспитательные беседы: «Ну что же ты так, как можно?»

– «Толпа» возмутилась…

– Естественно, хотя в этом возрасте правильно оценить себя и свои действия трудно: разума еще мало, а чувств…

– Анатолий Федорович, а какой матч вам как футболисту вспоминается сегодня чаще всего?

– Конечно же, встречи с «Селтиком» и матчи сборной СССР против сборной Венгрии. В первом, будапештском, мы проиграли 0:2, и в Москве нужно было забивать три мяча.

– Получилось?

– Как по заказу – 3:0, а последний удалось забить мне («Лужники», а они тогда 100 тысяч вмещали, взорвались – было что-то невообразимое).

В 1966-м вспоминаю первые наши медали и потрясающую встречу, которую провели в том сезоне против ЦСКА, обыграв его – 4:0, а в 69-м – упущенный шанс.

– …когда четвертый год подряд должны были стать чемпионами, и вдруг…

– Победы в первенстве СССР лишил нас случайный мяч, забитый спартаковцем Николаем Осяниным в злополучном для «Динамо» домашнем матче. Да, безусловно, погода была неважная и обороне пришлось очень туго, но сам факт! Вот я вчера в Федерацию футбола заехал и там к Никите Симоняну зашел – с какой ностальгией мы прошлые баталии вспоминали!

– Думаю, если бы не травмы, вы спокойно могли бы в 75-м вместе с «Динамо» выиграть и Кубок кубков, и Суперкубок – возраст-то позволял, но воистину провидцем был Маслов, который в свое время о вас сказал: «Да, это сила, выдающийся будет футболист. Жаль, уйдет рано – защитники забьют». Ваша яркая карьера оборвалась на взлете, в 27 (!) лет – трагедия, по большому счету, ведь правда?

– Сегодня, когда оцениваешь прошлое с позиции возраста, опыта и понимания упущенных возможностей, согласен с тобой – наверное, да. Почему? Потому что кто-то рождается одаренным, а кто-то берет другим. Попробую провести параллель. Я говорил вот недавно с чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым об украинском шахматисте Грищуке. «Гарри, – спросил, – скажи мне, пожалуйста, как ты его оцениваешь?» – «Ты знаешь, – услышал в ответ, – он «на руке» играет», то есть действует, не раздумывая… У меня, Дима, мяч был «на ноге»: ноги работали будто сами по себе – ты кого-то обыгрываешь, финт влево, вправо…

– …а потом прибавилась голова?

– Да, с опытом появилась осмысленность. Некоторые же от природы диспетчеры: Андрей Биба, Володя Мунтян – я уж не говорю об особо выдающихся, игравших на высочайшем уровне. Взять сегодня того же Месси – уникальное сочетание: он и отдать может, и ассистировать…

– …и сам забить…

– На поле он создает это зрелище, а как Роналдо играл – это и называется одаренностью.

– На 100 процентов вы себя так и не реализовали?

– Увы, потолка своего не достиг. Игровая мудрость, повторяю, приходит с опытом, хотя, конечно, шестое чувство (имею в виду интуицию) недооценивать тоже нельзя: она у меня часто срабатывала, помогала. Как, например, в отборочном матче чемпионата Европы-68 с Австрией…

– …когда с подачи Воронина вы ударом через себя послали мяч по диагонали в дальний от вратаря угол…

– Веришь ли, даже соперники аплодировали… В итоге мы победили 4:3, а этот гол был признан лучшим, самым красивым в Европе.

– Кстати, о меткости. Поразив «девятку», некоторые футболисты признаются, что это случайность (бьют примерно туда, а уж куда попадает мяч…), другие утверждают, что отрабатывают точные удары на тренировках: типа, устанавливаю пустую консервную банку в верхний угол и раз за разом ее сбиваю…

– О себе такого сказать не могу, но признаюсь, что ориентиром в воротах вратарь никогда для меня не был. Даже находясь в спиной к нему или не видя его вообще…

– …о нем вы не думали?

– Не то что не думал… В тот миг в распоряжении у бьющего считанные секунды, поэтому речь идет о чувстве, которое я называю «интуитивным». Взять того же Стрельцова и его знаменитую «пятку»…

– …которой он пас отдавал, – этому не обучишь…

– Да, это видение спиной, а с другой стороны, что такое интуиция: быстро сделанный расчет или чувство, выработанное навыком? Конечно, второе, и я вспоминаю один из моментов. Мяч уже меня перелетел: ни на грудь принять, ни головой сыграть, и вдруг совершенно неожиданно я пробил через голову и попал в ворота.

– Мунтян пас давал?

– Ну, естественно – у нас был хороший тандем, а как это чувство, выработанное навыком, возникало? Я с Третьяком как-то разговорился, когда хоккеисты на чемпионат мира очередной уезжали, и оказалось, что вратарей они тренируют… теннисными мячами…

– Да, Владислав мне рассказывал, что всегда по требованию Тарасова носил с собой теннисный мяч…

– Видимо, трудно такое совпадение представить, но, когда я был мальчишкой, у нас на стадионе «Динамо» имелись корты. Сейчас-то их уже нет, как и бассейна, по-моему.

– Корты еще остались…

– Наверху? А сначала они были на месте бассейна, и вот я брал там теннисные мячи и дома в кладовке ими все время жонглировал. Эти занятия доходили до фанатизма, а квартира-то коммунальная (как только бедные соседи терпели?), но таким образом вырабатывалось обостренное чувство мяча.

«ПОЧЕМУ НИЧЕГО СЕРЬЕЗНОГО НАШИ «ВЕЛИКИЕ» НЕ ВЫИГРЫВАЛИ? НЕ ХВАТАЛО ХАРИЗМЫ»

– Помню, как в 85-м году я, начинающий 17-летний журналист, отправился за интервью к великому Бышовцу. Сердце выскакивало из груди, поджилки тряслись, но приехал я не на тренировку команды мастеров, а в обычный спортзал неподалеку от института народного хозяйства, как он тогда назывался, где вы занимались с детьми. Почему после такой блестящей карьеры вы пошли работать не старшим или хотя бы вторым тренером в коллектив высшей лиги, а в детско-юношескую спортивную школу? Несправедливость какая-то...

– А я бы, напротив, сказал, что это как раз справедливо. Почему? Потому что не так просто было попасть в специализированную школу на стадии ее образования. Господи, я был рад, когда получил там место, тем более что первым директором ДЮСШ был Николай Федорович Фоминых – первый мой тренер, а потом председатель Федерации футбола УССР. Шел набор мальчишек 63-го года рождения, когда и Леша Михайличенко поступил, и многие другие ребята. К тому времени я отдал футболу большой кусок жизни: на высшем уровне играл 10 лет, и, хочешь не хочешь, а это поездки, постоянное отсутствие дома, где подрастало уже двое детей. Жизнь на колесах – сложная вещь, и я с удовольствием стал «оседлым».

Работа с детьми обязывала ко многому, потому что набранные мальчишки требовали знаний, и начинать приходилось с самообразования. И в теории, и на практике я постигал методику работы с учетом возрастных особенностей, и главное в этом процессе было то, что мог определиться в своем тренерском кредо. Это хороший был полигон для осмысления того, что делал когда-то сам и что, собственно, надо делать. Сегодня таким опытом немногие могут похвастаться, и я очень благодарен стечению обстоятельств, которые распорядились моей судьбой именно так, ведь к высшей лиге надо было прийти. Кстати, и Маслов, и Бесков тренерскую карьеру начинали в детской футбольной школе в Москве.

Конечно, к этому нужно иметь склонности – иными словами, педагогом родиться. Твоя задача – развить в ребенке ощущение радости от знакомства с мячом, а главное – приучить его к труду, к терпению и увлечь настолько, чтобы в нем пробудилось стремление достичь невозможного. Мне кажется, все это и позволило мне, работая с мальчишками сперва в качестве тренера, потом директора, потом в юношеской сборной...

– ...самому расти...

– Конечно. «Обучая, обучаюсь» – в этом смысле тот период был для меня очень важен.

– В результате вы обучились настолько, что стали одним из самых успешных за всю историю советского и российского футбола наставников. Беспрецедентный факт: на пост главного (тогда говорили «старшего») тренера олимпийской сборной Советского Союза, которая завоевала в 88-м золото Олимпиады в Сеуле, вы пришли не из команды мастеров, а из юношеского футбола. Тот сеульский успех особняком стоит в вашей карьере, а это правда, что перед финальным матчем с бразильцами вы увидели, как те победу фактически празднуют: у них уже чуть ли не карнавал был в разгаре, они танцевали самбу?

– Мы просто приехали на стадион чуть позже бразильцев и, проходя мимо их раздевалки, услышали смех, веселье, а это, должен сказать, большое психологическое давление, потому что ты понимаешь, что как соперника тебя в грош не ставят. Ребятам своим я сознательно никаких видеоматериалов о бразильцах не показывал, потому что класс, который они продемонстрировали в матче с командой Германии, впечатлял...

– Там же и Ромарио блистал, и Бебето – все эти суперребята...

– ...и Таффарел, и Жоржиньо – буквально пять-шесть человек из них потом, в 94-м году, стали чемпионами мира, но речь о другом: надо было достойно пройти мимо, зайти в свою раздевалку и снимать последствия этого испытания.

– Ваши подопечные испугались?

«МЕНЯ НЕ ИНТЕРЕСУЕТ МНЕНИЕ ТОЛПЫ — ВАЖНА ТОЛЬКО СВОЯ СОБСТВЕННАЯ ОЦЕНКА САМОГО СЕБЯ»

– Это был не испуг – своего рода психологическое давление, поэтому я сказал: «Ребята, ну давайте позволим им сейчас радоваться, а мы будем ликовать после. Смеется тот, кто смеется последним».

– После первого тайма счет был 1:0 в пользу бразильцев – какие слова вы нашли в перерыве, что футболистам сказали? Или, может, молчали?

– Ну нет – всегда есть технические вопросы, необходимая корректировка. (Мне, кстати, кажется, что у нас очень мало тренеров, умеющих управлять игрой по ходу матча и способных исправить ситуацию за счет замен, перестановки игроков, изменения тактики). Естественно, замечания были сделаны каждому.

– Говорили спокойно?

– Да, потому что чем хладнокровнее тренер в критической ситуации, тем больше он вызывает доверия у ребят и тем сильнее уверенность им внушает. Проблема тренеров наших ведь в чем заключается? Почему наши «великие» – извините, что я так о коллегах! – не выигрывали ничего серьезного? Потому что не хватало харизмы. В раздевалке нужно сохранять уверенность – тогда и игроки ею проникнутся.

– А тренеры обычно срывались?

– Многие, и чего только не было, а вот Маслов очень достойно себя всегда вел, и это передавалось ребятам. Он излучал спокойствие и уверенность.

– «Сынки, а ну-ка покажем немцам...», да?

– Ну, это несколько примитивная трактовка, но в основном замечания у него были по делу. Бывают, конечно, ситуации, когда и прикрикнуть необходимо... Обычно я говорю на повышенных тонах, когда мы побеждаем – при счете 1:0, 2:0, а то и 3:0 начинаю делать жесткие замечания, особенно тем, кто хорошо играет, футболистам со звездным статусом. Исхожу из того, что самая большая проблема – выходя на поле, соперника недооценить.

– В перерыве финального матча в Сеуле вы были спокойны?

– Абсолютно.

– Верили, что, несмотря ни на что, победите?

– Наверное, да, как нескромно это бы ни звучало. Почему? Потому что, во-первых, в серии из 24 игр поражений наша команда не знала...

– ...и имела психологическую устойчивость...

– Совершенно верно, а ведь как важно выработать у подопечных инстинкт победителя. Проигрывая в полуфинале итальянцам 1:0 и 1:2, мы же победили со счетом 3:2, одолели сборную, в которую входили игроки «Милана», «Интера», «Наполи», – на той Олимпиаде играли профессионалы! – поэтому уверенность-то была, но тренер, повторяю, должен еще и личностными качествами обладать. Конечно же, до игры, представляя возможные коллизии, я волновался: воображение всегда всякие страсти рисует...

– Тем более что вся страна смотрит – 250 миллионов...

– ...и, естественно, ты не в своей немножко тарелке, но, находясь на скамейке как тренер или выходя на футбольное поле играть, я никогда волнения не испытывал – мне это абсолютно несвойственно. Кстати, такую особенность заметил за собой еще со школьных времен – пытаюсь провести какие-то параллели (вроде идешь на экзамен и ничего как будто не знаешь, а там соберешься...).

«ЧУЖИЕ ПОБЕДЫ ПЕРЕЖИВАТЬ ТРУДНО, ОСОБЕННО ЕСЛИ ОНИ СТАВЯТ ПОД СОМНЕНИЕ ТВОЕ СОБСТВЕННОЕ ВЕЛИЧИЕ»

– Вы, ясное дело, не слышали, как в телеэфире возбужденный Маслаченко закричал: «Савичев, забей, я тебя умоляю!», но в повторе хоть удовольствие получили?

– Да, и Володя потом часто мне говорил, что этот гол предрек. Знаешь, Юра Савичев был потрясающим игроком.

– Вы же его выпустили на замену...

– ...и не первый, заметь, раз, потому что его выход на поле усиливал игру. Ему было дано то, что не свойственно даже самым великим, – это для звезд оказаться в запасе было оскорбительно: «Как же так, я не играю?!», а его не смущало. Прекрасное, я скажу, качество, но очень для футболиста редкое... Понятно, что в баскетболе, где замены идут туда-обратно, или в хоккее, где смены – это нормально, цена вопроса одна, а в футболе – совсем другая, поэтому Савичев был незаменим, когда нужно было быстро войти в игру...

– ...и, как минимум, ее не испортить...

– ...напротив, усилить – у него это получалось. Надо сказать, что в свое время я ввел в практику индивидуальные собеседования с игроками и проводил их постоянно.

– К каждому подбирали ключик?

– Ну да. Выйдет футболист или нет – перед матчем всегда была такая пятиминутка...

– Как отмечали победу, помните?

– Сначала была пресс-конференция: длилась она около часа, и, когда я пришел в раздевалку, от ящика шампанского осталась одна бутылка.

– Для вас?

– Втроем выпили: я, Колосков и входивший в тренерскую группу Сальков, но что этому финалу предшествовало? Пришлось принимать неординарные решения, потому что тренер – это человек, который постоянно ищет...

– Жаль, мало кто находит...

– Замечу, что зачастую не знание и умение все решает – счет идет совершенно другой. Я вот приехал тогда в Олимпийскую деревню, прошелся по ней и встретил Шамиля Тарпищева. Теннисисты советские выступили неважно, состояние у него было подавленное, настроение удрученное... Потом увидел нашего выдающегося тренера по ручному мячу...

– ...Игоря Евдокимовича Турчина?

– Да. Гандболистов тоже постигла неудача, и я помню неприятный осадок от того, что, казалось бы, непобедимая команда ожиданий не оправдала. Турчин – великий тренер и прекраснейший человек (у нас были хорошие отношения, я потом в Норвегии его встречал, когда он там работал, и до сих пор, кстати, эта страна ему благодарна), но удача, увы, отвернулась.

В общем, в деревне мне не понравилось, потому что одни уже победили и празднуют, а другие, наоборот, проиграли и с горя плачут, шум-гам стоит. Вот и решил отправиться на разведку на стоящий на рейде наш теплоход «Михаил Шолохов». Поднимаясь на борт, встретил Винокура Володю...

– ...уже хорошо!

– Уже хорошего, как я для себя отметил: это же группа поддержки была. Прошелся, короче, по кораблю, попробовал борщ, которого мы не ели уже около месяца, и сказал себе...

– ...«Будем жить здесь»...

– Да, хотя в то время такое трудно было представить: это был нонсенс – по собственной воле уехать из Олимпийской деревни. Сегодня – пожалуйста: приезжая на Олимпиаду, чемпионат мира или какой-то другой турнир, живи хоть в пятизвездочном отеле, как Федерер, а тогда нужно было взять на себя ответственность. Я прекрасно понимал, что проиграй мы, мне бы сказали: «Ну это полное безобразие – взял и увез команду», хотя мы имели хорошую возможность настроиться.

– Психология опять-таки...

– ...которая выше арифметики. Это как в битве при Аустерлице, где армии Наполеона противостояли войска России и Австрии. Имея численное преимущество, они побежали – почему?

– Потому, очевидно, что командование союзников не обладало полководческим даром Наполеона...

– Своим игрокам я объясняю это обычно так: «Если к тебе два качка пристанут, ты, учитывая их количество и габариты, не сдюжишь, но это одна ситуация, а если защищать будешь маму, вполне можешь надавать им по шее. Почему? Да потому, что психология совершенно другая».

Вспоминаю в связи с этим эпизод, связанный с Лобановским. На одном из тренерских советов в Федерации футбола он докладывал о состоянии киевского «Динамо», и Маслов в своем стиле спросил: «Валера, а дух-то в команде какой?». Тот плечами пожал: «Я не знаю, что такое дух. Есть количество тактико-технических действий – одно у Бессонова, другое у Блохина...». Маслов опять: «Да нет же, я спрашиваю, какой дух?», но Лобановский свою линию гнул: мол, не в курсе, что это такое. Он, понятно, все знал, просто ориентировался совершенно на другие вещи, ведь что такое дух? Это порог терпения, который попросту не принимался в расчет, поэтому, имея в своем распоряжении прекраснейшие команды и отличных игроков, Лобановский не выиграл ни чемпионат мира, ни Олимпиаду.

– Валерий Васильевич после вашей победы в Сеуле сказал, что вы каких-то парикмахеров обыграли, – кого он имел в виду?

– Думаю, это была всего лишь болезненная реакция на наше золото. Конечно, чужие победы переживать трудно, особенно если они ставят под сомнение твое собственное величие, а ведь мы, должен заметить, сполна ощущали на себе, что право на истину монополизировано, и можно было даже вести речь о клане в нашем футболе.

– Клан возглавлял Лобановский?

– Да, но под этим словом я подразумеваю группу тренеров, которые разделяли его взгляды и являлись его единомышленниками. Думаю, их так назвать можно, хотя некоторые вкладывают в понятие «клан» разный привкус. Как бы там ни было, с ним приходилось считаться, но явление это нормальное – более того, ревнивое отношение в чужим успехам мы наблюдаем не только в спорте, но и в искусстве: в том же балете. Мы как-то общались с покойной уже Катей Максимовой и Володей Васильевым, и я услышал от них просто леденящие душу истории, а вспомните противостояние Елены Образцовой и Галины Вишневской – это вообще ни в какие ворота не лезет.

– Да, это уж точно за гранью добра и зла...

– Просто написать – не поверят, но с таким тоже приходится сталкиваться. (Образцова, по слухам, участвовала в травле Вишневской, которая в свое время привела ее в Большой театр и бесплатно с ней занималась в перерывах между спектаклями. – Д. Г.).

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Осложнения но ходу отборочного цикла случались постоянно. Перед каким-то турниром звонит мне пресс-атташе киевского «Динамо» Валерий Мирский: «Есть просьба от Лобановского, чтобы вы не вызывали Раца, Яковенко и Яремчука – у нас идет подготовка к Кубку кубков». Я: «А почему ты мне звонишь? Почему Валерий сам не может набрать?» – и вешаю трубку. Через некоторое время звонок от Лобановского: привет, как дела, и так далее. «Понимаешь, мы готовимся к Кубку кубков, и вообще: ты же живешь в Киеве, руководство может неправильно понять, что ты нам срываешь планы». Сдержался с трудом: «Валер, а почему ты сразу начинаешь со мной общаться с позиции силы? Ты что, не можешь нормально сказать, что тебе нужно помочь?». При этом я прекрасно понимал, что так сделать Лобан не мог, – не хотел быть обязанным. Потом говорю: «Понимаю, у тебя подготовка, но у нас подготовка тоже. Единственное, за что я спокоен, – эти футболисты все равно будут с игровой практикой».

В виду я имел дальнейшее – то, что произойдет после назначения Лобановского в сборную СССР, но он тогда об этом еще не знал. Когда же команда отправилась в Мексику на чемпионат мира, позвонил ему сам: «Слушай, кто-то из этих трех – Яковенко, Яремчук, Рац – не будет играть? Или Чанов не будет стоять? Если так, не заигрывай их, пожалуйста». Лобановский в ответ: «Нет вопросов!» – и заиграл их всех в ничего не значащем матче с Канадой».

«ВАЖНА ПОБЕДА, – СКАЗАЛ СТАЛИН, – А НЕ ЕЕ ЦЕНА». ДЛЯ ЛОБАНОВСКОГО ПОБЕДА БЫЛА ВАЖНЕЕ ЦЕНЫ»

– Лобановский испытывал к вам антипатию, неприязнь?

– Вообще-то, у нас были нормальные отношения, но по жизни мы были антиподами. Я, например, считаю, что качество , чистота славы и победы зависят от того, какой ценой они достигнуты, за счет чего, и вот здесь мы очень сильно разнились. Мне близко то, что писали об Александре Македонском: когда ему перед битвой при Гавгамелах предложили напасть на спящих врагов – персов ночью, он ответил: «Я побед не краду!», а вот Сталин противоположного подхода придерживался. Когда ему доложили, что запланированная операция чревата очень большими потерями, он произнес циничную фразу: «Важна победа, а не ее цена».

– Для Валерия Васильевича победа была важнее цены?

– Думаю, да. Главное для него было победить. Любой ценой.

– Футболисты вашего поколения говорили мне, что у Лобановского была по отношению к вам какая-то ревность, потому что игроком вы были более ярким...

– Не думаю, что это так. Когда мы играли, даже когда он уже тренировал «Днепр», черная кошка между нами не пробегала. Отдыхая в Пуще-Водице, могли сразиться в шахматы и бильярд, выпить по чарке.

– Умный Валерий Васильевич был человек?

– Я бы сказал, что его отличала практичность, он очень сильным был организатором. При этом надо отдать должное Базилевичу, который сегодня остается в тени, а ведь именно он предложил методику подготовки команды, разработанную под научным руководством Анатолия Зеленцова и Валентина Петровского – тренера и дважды олимпийского чемпиона по легкой атлетике Валеры Борзова. Повторяю: Базилевич привнес в их тандем методику подготовки, а Лобановский – организаторские способности, которыми обладал на высочайшем уровне.

– Почему бытовало мнение, что пока Лобановский в Украине, Бышовца там не будет?

– Просто мое присутствие нарушило бы баланс. Я уже высказался о какой-то монополии на методику, на победы и прочее, так вот, мне кажется, всякое инакомыслие изгонялось, потому что могло пошатнуть этот престиж, это идолопоклонничество. Все, сказанное против, воспринималось как покушение на незыблемое величие, хотя, по большому счету, от чего мы сегодня страдаем? От того, что в свое время было показано, как можно достичь побед неспортивным путем. Тогда-то мы и породили тренеров-угодников, которые объединялись в кланы.

– Что, простите, такое «неспортивный путь»?

 

– Это победы, достигнутые за счет организаторских возможностей, включая...

– ...договорные матчи, покупку игр...

– ...«хитрое» судейство, произвол чиновников – весь тот беспредел, который сегодня имеем.

– Лобановский такими вещами грешил?

– Я не хотел бы на этот вопрос отвечать, потому что в нем есть нехороший привкус. Об этом я мог говорить ему лично, глаза в глаза. Пойми, компрометировать коллегу не стану – это будет похоже на то, что убиваю покойника, к тому же он не был для меня врагом. Скажу даже больше: не представляю, что мог бы сделать что-либо, способное ему нанести ущерб. Да, я был не согласен с происходящим, с его действиями, решениями, но говорю сейчас о явлении, а ответ на вопрос, который тобой задан, все знают и так. Не хочу ничего подтверждать и утверждать – самое страшное, что это стало традицией, которая передается из поколения в поколение, ведь такие матчи существовали и существуют по сегодняшний день. Надо признать, что это мы открыли шлюзы для бесчинства судей и всевластия чиновников, мы породили тренеров-организаторов, и теперь уже хорошо видно, как это сказывается на селекции и подборе кадров. Мы, к сожалению, установили самую низкую планку, лишили себя конкуренции, которая, по идее, должна была работать на футбол, на его эволюцию.

Исчезло соперничество тренеров, разных подходов, и что получили? Вот у тебя есть удовлетворенность от того, что происходит сейчас в Украине, от качества чемпионата? Как я понимаю, в общем-то нет – обнадеживают лишь отдельные результаты. Да, имеются два суперклуба, где созданы необходимые условия для достижения больших результатов, две академии – в Донецке и в Киеве, но речь-то идет обо всем украинском футболе.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«В качестве иллюстрации могу вспомнить сцену в судейской после матча «Динамо» (Киев) – «Днепр», закончившегося не с «положенным» счетом. Когда вбежавший туда старший тренер киевлян в бешенстве обрушился на своего днепропетровского коллегу с угрозами, Володя Емец спокойно ответил: «Что вы волнуетесь, Валерий Васильевич? С тех пор, как вы это ввели, ничего не изменилось!».

«КАК ГОВОРИЛ ГЕББЕЛЬС, «ЧТОБЫ ПОВЕРИЛИ В ЛОЖЬ, ОНА ДОЛЖНА БЫТЬ УЖАСАЮЩЕЙ». ВОТ И ПУСТИЛИ СЛУХ, ЧТО БЕРУ С ИГРОКОВ ДЕНЬГИ, ЧТОБЫ СТАВИТЬ ИХ НА ИГРУ»

– Идолопоклонничество по отношению к Валерию Васильевичу, которое приобрело после его смерти особый размах, наблюдалось и при его жизни. Лобановского называли выдающимся, гениальным, единственным – вы с такой оценкой согласны? Великий он тренер?

– Думаю, да, во всяком случае, его вряд ли можно назвать человеком, который незаслуженно этих высот достиг, но одна есть проблема, эдакая ложка дегтя. Несмотря на прекраснейшие условия и великолепных игроков, которых Лобановский имел, защищенность и отсутствие серьезных проблем, главные высоты остались непокоренными. Имею в виду мировой уровень и европейский.

– Реальных результатов, считаете, нет?

– Ну почему? Кубок кубков (дважды) и Суперкубок – несомненное достижение, поэтому я и говорю, что он тренер хороший...

– ...но не Фергюсон...

– (Разводит руками). Есть еще Моуриньо, который не играл в футбол на высшем уровне, но тоже очень хороший организатор, поэтому могу только повторить: да, созданные условия для работы были идеальными, но нет победы в Лиге чемпионов, нет ни мирового, ни европейского золота, нет выигранной Олимпиады, а уровень игроков, нужно сказать, был потрясающий, причем подготовка велась в режиме наибольшего благоприятствования.

Тот же Хиддинк со сборной России на Евро-2008 выигрывал, но для этого на месяц останавливали внутренний чемпионат. Все европейские команды восстанавливались после клубных баталий, а наша спокойно и планомерно готовилась к финалу чемпионата Европы. Она была абсолютно защищена, были созданы идеальные условия – по-твоему, это спортивно?

– В 83-м году, когда Лобановский руководил подготовкой сборной СССР к чемпионату Европы, он киевское «Динамо» покинул, и по Киеву прошел слух, что на его место назначить хотят вас, однако преемником в результате стал Юрий Морозов. Молва выдавала желаемое за действительное или какие-то переговоры велись?

– Что ж, у меня таки состоялась встреча с уполномоченными лицами в ЦК КПУ, и такое предложение мне было сделано. Произошло даже утверждение штаба, который должен был со мной работать, но, к сожалению, не сложилось.

– Кто в этот штаб входил?

– Я не могу ответить...

– ...так...

– ...лучше процитирую слова, которые однажды услышал от Лобановского. «Да, – сказал он, – можно тренировать, и это делают многие. Да, можно добиваться какого-то результата, но есть главное условие: надо еще уметь работать с руководством».

– Потрясающе!

– В том, что ему удалось продавить назначение единомышленника Морозова, – а это непосредственно его заслуга! – был определенный резон: можно уйти в сборную и потом спокойно вернуться, а если придет Бышовец, вдруг...

– ...что вдруг?

– Вдруг у него результат будет – и куда возвращаться? Поэтому было принято такое решение.

– Вы тогда сильно расстроились?

– Признаться, да. Все возможности, чтобы плодотворно творить, были, хотя сегодня не исключаю, что меня могла ждать ситуация, в которой оказался в 2007 году в «Локомотиве». Там была большая группа игроков, работавшая с Семиным еще в бытность того главным тренером, и они всячески хотели вернуть его, в то время президента клуба, на прежнее место, что и породило большие проблемы в борьбе за достижение максимального результата. За четыре месяца под моим руководством мы выиграли Кубок России, вошли в сезон потенциальными претендентами на первое место, и вдруг все было разрушено: и команда, и микроклимат в ней, и атмосфера вокруг нее.

– Вас, помнится, обвинили в том, что... В общем, якобы за то, что ставите легионеров в основной состав, вы берете с них взятки?

– Не только с легионеров: и со сборников России Сычева, Билялетдинова – ну что ты!

– Вы, наверное, уже сказочно богатый человек?

– Еще бы! Мне, кстати, очень понравилось, как прокомментировал эту ситуацию Дик Адвокат. «Вы слышали, – спросили его журналисты, – что в московском «Локомотиве» происходит?». Он удивился: «А что здесь такого – я с футболистов тоже беру деньги». У них брови на лоб: «Как?», а Дик рассмеялся: «Это такая глупость – о чем разговор?!». Дима, это борьба за место под солнцем...

– Бросили тень...

– ...подключили грязные технологии, фанатов – в ход пошли клакеры, баннеры перед игрой. Если хочешь скомпрометировать, нужно вбросить страшную чушь – как говорил Геббельс, «чтобы поверили в ложь, она должна быть ужасающей». Естественно, все подробности смакуются, пережевываются, но главное, это оставляет следы на репутации и дает аргументы для дальнейшей борьбы. К примеру, когда несколько лет назад в Украине шел интернет-опрос, кого болельщики видят главным тренером национальной сборной, большинство проголосовало вдруг за меня, но когда Григорию Суркису сказали: «Вот же кандидатура», он это сразу отмел: «Ну что вы, о нем говорят такое!».

– Григория Михайловича можно понять: каких только грехов вам не приписали...

– Ну да, создали прецедент, но за ним не что иное, как борьба.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Да, многое изменилось – нас заставляют играть по другим правилам, и обороняться все сложнее. Друзья и болельщики понимали истинное значение травли и клеветы, говорили, чтобы я подал в суд, но выигрыш будет жалким – только прославление негодяя, и я, понимая, что только и ждут, чтобы я разменялся на эти интриги, отшучивался. Кто-то ударил Сократа, и ему предложили подать на обидчика в суд, на что в ответ услышали: «Если бы тебя лягнул осел, ты бы в суд на него подал?». Правда, в моем случае это были не ослиные, а осиные укусы, тонко рассчитанные на разрушение рабочих отношений и атмосферы в команде, на подрыв авторитета».

«СЕГОДНЯ ЕСТЬ ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ПО-НАСТОЯЩЕМУ УПРАВЛЯЮТ РОССИЙСКИМ ФУТБОЛОМ: РЕШАЮТ ИСХОД КОНКРЕТНЫХ МАТЧЕЙ И СУДЬБУ ЧЕМПИОНСТВА, ОПРЕДЕЛЯЮТ ТЕХ, КТО ВЫЛЕТИТ ИЗ ПРЕМЬЕР-ЛИГИ»

– После триумфа на Олимпиаде в Сеуле вы возглавляли московское «Динамо», сборную Южной Кореи, «Зенит», «Шахтер», «Томь», «Локомотив», в 92-м были главным тренером сборной СССР-СНГ на Евро, а в 97-м руководили сборной уже России. Помню ваше высказывание: «Тренер – это сапер, а команда – мина замедленного действия», и когда после поражения в отборочном матче чемпионата мира-94 от греков руководимая Павлом Садыриным сборная России вдруг написала открытое коллективное письмо советнику Президента России по спорту Шамилю Тарпищеву, эта мина сработала. Футболисты, напомню, требовали заменить Садырина на Бышовца и изменить условия материального вознаграждения...

– Во-первых, произошел коллапс: распался СССР, образовалось СНГ, игроки стали массово уезжать за рубеж, а во-вторых, чиновничий менталитет в России, как, думаю, и в Украине, остался прежним, а у ребят отношение ко всему, что связано с профессией, поменялось. Тогда-то между Федерацией и футболистами возникли большие проблемы и трения. Они, кстати, были и в 90-м году при Лобановском, когда с ребятами на чемпионате мира в Италии не рассчитались. Им выдали там по 100 долларов, хотя уже было принято решение, что команда получает 10 процентов от суммы, выплачиваемой сборным-участницам чемпионата (футболисты наотрез отказались уезжать из Чокко, пока не получат причитающиеся деньги. – Д. Г.).

– В 88-м за серебро чемпионата Европы рассчитались, я знаю, нормально...

– Тогда – да, а в 90-м уже нет, поэтому прецедент был. Естественно, старший тренер (Павел Садырин) занял позицию Федерации футбола СССР и того же Колоскова (ее председателя. – Прим. Д. Г.), с чем не согласились игроки. Возникшая ситуация вызвала у них острую реакцию, они требовали к себе другого отношения. Поэтому они потребовали вернуть в сборную меня.

Учтите: команду я практически с нуля создавал – разумеется, вместе с коллегами (в частности, очень помогал Сальков, которому я благодарен). После 90-го года, когда я принял национальную сборную СССР, передо мной стояла задача подготовить ее к чемпионату мира-94 – речь даже не шла о том, чтобы, учитывая начавшуюся смену поколений, попасть на Евро. Заканчивали же карьеру выдающиеся игроки: Бессонов...

– ...Дасаев, Демьяненко...

– ...из подгруппы выходила всего лишь одна команда, а поскольку в нашей была Италия, ни у кого даже в голове не шевелилось, что можно обойти «скуадру адзурру», но мы сделали это: создали сборную, которая сыграла с чемпионами мира и континента, не проиграв им, и сразу стали в Европе четвертыми. Поэтому у ребят была уверенность в том, что на мундиале в 94-м можно будет добиться хорошего результата.

– После Евро-92 Колосков, помню, сказал: «Пока я работаю, Бышовца в национальной сборной больше не будет», тем не менее спустя пять лет вы снова там оказались. Всесильный до недавнего времени Колосков – ваш личный враг?

– Думаю, его можно отнести к числу людей, чьих убеждений я не разделял. Ни с Лобановским, ни с Колосковым я не враждовал, и хотя их решения, принципы противоречили моим взглядам, это были открытые отношения: они мою позицию знали. Я и по сей день здороваюсь с Колосковым, общаюсь, но дело в том, что мое возвращение в сборную России могло состояться и раньше. Когда я привез на чемпионат мира-94 сборную Южной Кореи, мы с ним там встретились. У него было явное намерение меня пригласить, но, к сожалению, возникли проблемы уже немножко иного характера. Многие ведь никак не могут понять, в чем секрет непотопляемости Колоскова.

– В чем же?

– Вовсе не в умении управлять футболом, нет...

– ...а в способности ладить с начальством?

– Конечно. Понимаешь, эта должность позволяет находиться между высоким руководством и тайной властью, которая концентрируется вокруг футбола. Чего ведь греха таить, у нас по-прежнему две напасти...

– ...внизу – власть тьмы...

– ...да, а наверху – тьма власти, и никуда мы от этого не денемся. Сегодня есть люди, которые по-настоящему управляют российским футболом: решают исход конкретных матчей и судьбу чемпионства, определяют тех, кто из Премьер-лиги вылетит. Разумеется, и грязных технологий хватает, а Колоскову приходилось тогда балансировать, и он был для этого идеальной фигурой.

Пойми, конкурентного выбора нет, а уровень руководителей футбола и конъюнктура околофутбольной среды настолько слабы, что большинство гонятся за комфортом и выгодой. Ну а поскольку преследовать знания и умение нельзя, берутся за человека. Сильный – так повелось – ищет всегда справедливость и правду, а сегодня, если ищешь правду – ищешь и работу.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«В нашем футболе понятие цеховой солидарности, порядочности подменено групповщиной, и это совсем не безобидное объединение, а определяющая сила, имеющая связи в «верхах» и «внизу», лоббирующая тренеров и футболистов, контролирующая прессу и телевидение, ряд отдельных журналистов и комментаторов, которые делают свою работу не бесплатно, чуть ли не «сидят на зарплатах». Мне кажется, очень точно об этом явлении сказал Товстоногов (это утверждение имеет отношение и к искусству): «Нет ничего страшнее объединившихся посредственностей, тормозящих все новое, талантливое». Это мы видим в футболе и в шоу-бизнесе, когда раскручивают очередную бездарность, претендующую на пьедестал, или когда превозносят команду, тренера или игрока, не говоря о том, какой, собственно, ценой они достигли своих успехов».

«Время сейчас трудное – отношения обесценились, стали в основном экономическими, бездуховными. Игроки выбирают тренеров по прихоти, а бывшие друзья с легкостью подталкивают падающих, но я не переживаю: в какой-то момент пришел к тому, что меня не интересует мнение толпы – важна только своя собственная оценка самого себя. Спрашивать с самого себя я умею, и хотя в чем-то, безусловно, слаб, благодарным быть не боюсь. Например, не стесняюсь признать, что благодарен Колоскову за то, что когда-то он пригласил меня в юношескую сборную, дал шанс, и руководителям «Локомотива», как ни странно, тоже – за то, что у меня была возможность работать. Даже сейчас, находясь без работы, об этом не забываю».

– По поводу грязи в футболе... Вы однажды признались: «Жизнь свою я прожил достойно – ни копейки чужой не взял, а самое главное, ни в одном договорняке не играл и все свои голы забил честно». Вот интересно: раньше договорных игр было много или сейчас их куда больше?

– Обсуждать эту тему мне трудно, но если в бытность мою футболистом они и были, то в терпимых количествах. Можно представить, какой размах это приобрело сегодня, если в Германии судят арбитров, в Италии в результате громкого дела о коррупции и договорных играх «Ювентус» понижают до серии В, «Милан» лишают двух чемпионских званий, а с «Фиорентины», «Лацио» и «Реджины» снимают очки, если президента Португальской футбольной лиги лишают лицензии за махинации и подтасовку результатов. (Он, кстати, выдающаяся личность – я же, как раз когда это случилось, в «Маритиму» работал).

– В то время, когда вы играли, приходили, говорят, в киевскую раздевалку гонцы из других команд и прямо просили: «Ребята, отдайте хотя бы очко, позарез надо – в следующем году мы вам вернем»...

– Такого, конечно, не было, хотя иной раз мы могли сыграть «в поддавки». Помню, в 71-м, когда я был капитаном «Динамо», мы приехали в Тбилиси, и практически в день игры там хоронили прекрасного футболиста Шота Яманидзе.

– Что с ним случилось?

– Погиб в автокатастрофе, и состояние тбилисских одноклубников после прощания с товарищем было понятным. Естественно, когда ребята вернулись с похорон, я встретился с их капитаном. «Понимаешь, – вздохнул он, – случилась трагедия, и мы сегодня играть не готовы, но что люди скажут? Как мы в глаза им посмотрим?». Мы видели: соперник полностью деморализован...

– ...и...

– ...и в память о погибшем товарище этот матч проиграли.

– Тбилисцы должок вернули?

– Нет, конечно, но ситуация такая была. Кто-то, возможно, приведет другие примеры... Вспоминаю еще 66-й год – тогда на третье место в чемпионате Союза претендовали «Спартак» и одна команда...

– ...«Нефтчи» (Баку)...

– ...а мы уже чемпионами стали и, чтобы насолить спартаковцам, старики придумали...

– ...отдать матч бакинцам?

– Да, но должен сказать, что это во всех странах есть. Сегодня «Тоттенхэм» не будет ложиться костьми против «Манчестера» – вполноги отыграет, чтобы «Арсенал» не стал чемпионом.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Договорные матчи, конечно же, были всегда, но до поры до времени отлаженной системы не существовало и все подобные случаи носили эпизодический характер. Сейчас, если ты амбициозен, данная система тебе вредит, мешает добиваться результатов по гамбургскому счету, поскольку вне системы жить и работать невозможно. Тебе сразу же определят свою ячейку, а если откажешься, начнешь всех раздражать, при этом не отрицаю, что как игрок попадал и в замысловатые ситуации. Чувства могу описать лишь одним словом – стыдоба, но ничего не поделаешь, ведь, как правило, это было решение всей команды. Случалось, я и не знал, что матч «ненастоящий», и мне сообщали об этом уже многие годы спустя. Когда праздновал 60-летие, приехал поздравлять Андрей Биба и что-то вдруг разоткровенничался. В 1966 году, оказывается, одной из команд нужно было в Киеве отдать очки, когда мы уже были чемпионами, а сопернику – редкий случай! – представился шанс попасть в тройку. Я стал вспоминать и пришел даже к тому, что в той игре забил гол, а потом меня довольно странно заменили, еще и с мячом не поздравили. В итоге мы проиграли 1:2, а после матча в каком-то невероятном бешенстве Маслов орал на стариков: «А-а-а, это все ваши дела, как вы могли!». Кончилось и вовсе скандалом – в раздевалку спустился кто-то из руководителей, и перед ним нужно было держать ответ, как такое произошло. Маслов, однако, совершенно спокойно сказал начальнику, что гораздо хуже было бы пропустить «москалей» в «призы», и его ответ практически снял все вопросы...».

«НАСТОЯЩИЙ ЧЕМПИОН ПО СУТИ СВОЕЙ АЛЬТРУИСТ, ОН НЕ ЗА ДЕНЬГИ ИГРАЕТ. ВЫХОДИТ ПОБЕЖДАТЬ И НИ О КАКИХ ПРЕМИЯХ И ГОНОРАРАХ НЕ ДУМАЕТ»

– Йожеф Сабо когда-то мне говорил, что в матче сборной СССР с португальцами на чемпионате мира в Англии защитник Муртаз Хурцилава очень странно себя повел – в безобидной ситуации двумя руками взял мяч в руки, и Сабо даже заподозрил, что там дело нечисто. Могло быть такое?

– Я этого утверждать не могу и даже не хочу комментировать.

– Зайдем тогда с другой стороны. Один выдающийся тренер признался мне: «Если раньше поступали банально – покупали судей, то сегодня особой надобности в этом уже нет. Дают «на лапу» трем-четырем игрокам моей команды, и я ничего не могу сделать – они играют против меня» – это правда?

– Думаю, да – таким путем идут к чемпионству многие российские команды. Об Украине говорить не могу, поскольку давно там не работал, но в России эта практика есть и сегодня решающий фактор не судьи, а агенты, которые управляют игроками, – те же себе не принадлежат. Плюс существует официальный тотализатор.

– Вокруг футбола большие крутятся деньги?

– Огромные.

– Миллиарды?

– Скорее всего – достаточно посмотреть на бюджеты сильнейших российских команд, киевского «Динамо» или «Шахтера». В том же чемпионате России оборачивается порядка нескольких миллиардов долларов в год. Ну прикинь сегодняшние зарплаты тренеров, игроков – достаточно сказать, что в сборной России Хиддинк получал ежегодно семь миллионов евро.

– Это правда, что по итогам последнего Евро серебряные призеры россияне получили больше премиальных, чем завоевавшие золото испанцы?

– Это действительно так.

– А у вас как у тренера, как у бывшего футболиста матч россиян с голландцами подозрений не вызывал?

– В общем-то, нет, но решение главного арбитра Михела, сначала удалившего Колодина, а потом свое решение отменившего, для меня нонсенс.

– Оно вообще, по-моему, беспрецедентно, а знающие люди уверяли меня, что матч с голландцами был якобы куплен Абрамовичем, и удивлялись, почему он не провернул такую же штуку с испанцами...

– Это, на мой взгляд, малоправдоподобно, но что касается самого чемпионата и выступления на нем сборной России, то, с одной стороны, есть результат, которого никто не ждал...

– ...да и игра была неплохая...

– Два матча, считаю, были достаточно хорошего качества: со шведами и с голландцами. К сожалению, два прискорбных поражения от испанцев с разгромным счетом смазывают всякое удовлетворение от достигнутого, сильно занижают его оценку. Журналисты меня спросили: «Анатолий Федорович, как вы считаете, олимпийская команда, которой вы руководили в Сеуле, или сборная СССР-СНГ 92-го года были сильнее, чем сегодняшняя сборная России?».

– Хороший вопрос!

– И второе. «А сколько нынешних игроков вы в ту команду бы взяли?»

– Еще один хороший вопрос...

– «Вы знаете, – я ответил, – мне трудно сказать, сильнее мои сборные нынешней или нет, но сомневаюсь, чтобы мы могли дважды уступить одной команде с крупным счетом». Я с трудом это себе представляю, потому что первый проигранный матч вызвал бы у игроков такую мотивацию, такую жажду реванша, а проигравший тренер сделал бы такой анализ, что повторный разгром был бы попросту исключен. Кстати, судя по тому, как «Челси» сыграл против «Барселоны», нечто подобное произошло и с Хиддинком, но уже после...

– В «Челси» игроки немножко другие...

– Конечно, и там Хиддинк мог применить совершенно иную тактику, но сказанное касается и игроков. Почему они не встрепенулись, не собрались, ведь любой проигрыш унижает достоинство футболиста? Как можно было выходить на поле, не сделав выводы из поражения, а ведь впереди предстоял финал?

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«С Хиддинком мы только здороваемся при встрече – нам даже не нужно лишних слов, чтобы друг друга понять. Мы – как два мудреца, смотрим друг другу в глаза и прекрасно осознаем, что к чему. Он отлично понимает, что происходит вокруг сборной, и видит, что я это понимаю. Точно так же он в курсе того, что происходило у меня в «Локомотиве», и когда я с Колосковым встречаюсь, обмениваемся точно такими же взглядами».

– Большие деньги, на ваш взгляд, футбол испортили?

– Не деньги его испортили, а то, какими средствами они получены. Легкость огромных заработков – вот что ребят развращает, а самое страшное, что, сидя на скамейке, они зачастую зарабатывают больше, чем когда играют.

– Когда лет 15 назад киевское «Динамо» играло в Лиге чемпионов с «Баварией», за победу каждому футболисту посулили по 50 тысяч долларов, но деньги, увы, не понадобились. Йожеф Сабо сказал мне потом: «Если бы мне и моим товарищам пообещали по 50 тысяч долларов – да даже по 10, по пять – мы бы соперников не то что разорвали – мы бы их покусали»...

– Очередная глупость...

– ...не покусали бы?..

– ...потому что классный футболист, настоящий чемпион по сути своей альтруист.

– Как интересно...

– Он не за деньги играет, пойми – выходит побеждать и ни о каких премиях и гонорарах не думает.

– И тот же Сабо ложился костьми не за вознаграждение, а потому что не мог по-другому, правда?

– Думаю, да.

«УТРО ЛОБАНОВСКОГО НАЧИНАЛОСЬ С ОБСУЖДЕНИЯ ТОГО, КАКАЯ ТРЕНИРОВКА НАКАНУНЕ БЫЛА В ДОНЕЦКЕ»

– Став главным тренером донецкого «Шахтера», вы волей-неволей вступили в противостояние с Лобановским, который возглавлял в ту пору киевское «Динамо». В чем это выражалось?

– Соперничество ощущалось и на поле, и вне его – скажем, в прессе. Понятно, что мне влиять на какие-то процессы в «Динамо» при всем желании было бы непросто...

– ...да и Валерий Васильевич вряд ли мог как-то поучаствовать в жизни «Шахтера»...

– Думаю, рычаги влияния у него были – через сборную, через контакты с другими людьми. Ему, в частности, постоянно поступала информация о том, что в стане горняков происходило, и интерес к этой теме не ослабевал. Утро его начиналось с обсуждения того, какая тренировка накануне была в Донецке.

– Да вы что?!

– Это действительно так – я знаю точно, поскольку в штабе «Динамо» у меня было много друзей. Так же и в мою бытность в «Зените» происходило – Юра Морозов тоже ему звонил, и они обменивались мнениями, но это, наверное, нормальное явление...

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Интриг хватало – достаточно вспомнить один из показательных «уколов», который должен был скомпрометировать мою работу. Ахметов как-то мне говорит: «Был в Киеве, и Валерий Васильевич сказал мне, что после тестирования в сборной состояние игроков «Шахтера» от оптимального далеко. Да что там – хуже, чем у других». Я был потрясен: «Мы тоже проводили тестирование, вот результаты. Пожалуйста, попросите в Киеве прислать данные сборной». Мы посмотрели – все игроки «Шахтера» проходили по параметрам для основного состава. «И что же это? – спрашиваю.– Почему результат лучше, чем у «Динамо»?». Ахметов не поленился набрать Лобановского и спросить: как же так? На что тот, не моргнув глазом, объяснил: «Вы меня неправильно поняли. Я имел в виду, что результаты у ваших ребят хуже, чем в прошлом году» – и это была не «невинная шалость».

– Вы пожимали друг другу руку перед матчем и после?

– Мы нормально общались – напряжение нагнетали те, кто его окружал.

– Как вам работалось с Ринатом Ахметовым?

– Это один из президентов, с которым было очень легко и комфортно. Не могу не отметить, во-первых, его отношение к игрокам, понимание ценности и значимости футбола, а во-вторых, моральные качества, порядочность. Для меня первый признак величия человека – это умение держать слово...

– Он никогда обещаний не нарушал?

– Нет, и проблема заключалась лишь в том, что мой приход в Донецк был несвоевремен, потому что никакие коррективы нельзя было внести. Да, завоевали только серебряные медали, потому что матч с «Динамо», определявший судьбу золота, сыграли в Донецке вничью. В тот вечер с Лобановским я не общался – на пресс-конференцию он не пришел. Вместо него Толя Пузач явился, а у нас были прекрасные отношения, и я могу только самые добрые слова сказать и о нем, и обо всех, с кем приходилось играть. Даже тем, с кем не очень приятно было общаться по жизни, отдаю должное: это были великие игроки.

...Он не пришел, но сам результат, мне кажется, как-то нас, может, и примирил. Лобановский не был для меня человеком, которого я не воспринимал как специалиста, как личность – это было явление, с которым ты мог либо смириться, либо...

– Анатолий Федорович, мастерство футболистов с тех пор, когда вы играли, изменилось? Нынешние ребята лучше?

– Они стали профессиональнее, у них изменился менталитет. Игроки понимают: футбольная жизнь, которая может обеспечить материальную независимость, скоротечна.

– Кого из гениальных футболистов – человек пять – вы назовете?

– А их и так можно по пальцам руки перечислить: Пеле, Кройфф, Марадона... Гениальным, наверное, был и Стрельцов, потому что его глубина понимания футбола находилась за гранью пяти чувств.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Примером личности с богатейшей внутренней культурой был Эдуард Стрельцов, чье имя мне хочется очистить от предубеждений, которые в болельщиках со стажем, быть может, сидят до сих пор. Общение с ним повлияло на меня и как на человека, и как на игрока. Два года мы прожили практически в одной комнате, и хотя я только начинал свой путь в сборной и разница в возрасте была большой, внимательность, деликатность Стрельцова чувствовались во всем. Утром он предлагал мне идти умываться и бриться первым, потому что собирался в туалете выкурить сигарету и не хотел, чтобы я дышал дымом, – даже такая мелочь свидетельствует о невероятном такте! Никогда не было ощущения, что Стрельцов навязывает свое присутствие: в это не все могли поверить, но у него была весьма тонкая душевная организация (на собраниях он сидел всегда в последнем ряду и говорил, только когда просили, и всегда кратко).

Его судьба трагична и несправедлива. Конечно, не было никакого насилия – в этом не было необходимости. Возраст – 21 год, обстоятельства, несчастный случай... Как Эдик перенес эти семь лет осуждения и какой же нужен характер, чтобы вернуться в футбол, сохранить человечность! Уверен: только внутренняя культура поддерживала его силы. Какой нужен талант, чтобы не растерять игровых качеств, шестое чувство, и уж совсем непонятно, как при его габаритах можно было иметь такую технику и мягкость при работе с мячом. Живо представляю себе его гол в ворота сборной Австрии в Москве после моей передачи с фланга, на опережении – это была мощь, вызывавшая восхищение, какой-то Т-34 в действии. Отсюда и народная любовь...

Закончив играть, мы продолжали поддерживать отношения, изредка встречаться. Как-то торпедовская юношеская команда во главе с ним приехала в Киев. Я встретил Анатольича на вокзале, и мы решили позавтракать у меня дома, в квартире, которую получил благодаря его шефской опеке в 21 год. После, собираясь ехать с детьми на дачу, предложил отвезти его в гостиницу, но у Эдика появилось желание поехать с нами, и надо было видеть, как этот большой человек, словно ребенок, ест с грядки клубнику, а с куста – смородину и малину...

...Нам не хватило его на чемпионате Европы 1968 года, точно так же, как не хватало в 58-м на мировом первенстве. Эдуарда не хватает и сейчас, но это судьба. От сумы и от тюрьмы не застрахован никто, и отсюда – трагедия нашего футбола и человека, которого с такой теплотой вспоминаешь на стадионе имени Стрельцова...».

– Олег Блохин – гений?

– Я бы так не сказал.

– Андрей Шевченко?

– Вряд ли.

– Кто же из них, по-вашему, лучше?

– Думается, Шевченко, хотя... Все-таки Андрей в «Милане» играл и куда больших результатов достиг, чем Блохин, – я это имею в виду.

– На ваш взгляд, легионеры сегодняшнему украинскому и российскому футболу нужны?

– Несомненно, но их качество должно быть улучшено, а количество ограничено, например, до пяти в каждой команде.

«МИХАЙЛИЧЕНКО – УНИВЕРСАЛЬНАЯ ИНДИВИДУАЛЬНОСТЬ, А НЕ ПОСРЕДСТВЕННЫЙ УНИВЕРСАЛ»

– Вы были первым тренером теперь уже экс-наставника национальной сборной Украины Алексея Михайличенко, вели его с детства, ну а сейчас поддерживаете отношения?

– К сожалению, мы не общаемся.

– Почему?

– Потому что есть, очевидно, в его поступках инерция того, что происходило и происходит в киевском «Динамо».

– Он классным, на ваш взгляд, был футболистом?

– Выдающимся – его отличало глубокое понимание футбола и высочайшее исполнительское мастерство, но, мне кажется, Алексею все-таки не удалось себя реализовать до конца. Он был достаточно универсален: мог на высшем уровне сыграть в любой зоне и в любой фазе игры. Сегодня, кстати, это требуется от всех игроков, но в моем понимании Михайличенко – универсальная индивидуальность, а не посредственный универсал.

– Вы хорошо известны как эрудит, театрал, любитель музеев, а игроки «Шахтера» вспоминали, как вы читали им Чехова и настаивали, чтобы они учили английский. Должен ли футбольный тренер, на ваш взгляд, быть интеллектуалом?

– Во-первых, он обязан знать больше, чем подопечные, во-вторых, его внутренний мир должен быть, безусловно, богат (думаю, Македонский не случайно стал лучшим полководцем, ведь учителем у него был Аристотель), и наконец, третье: черпать вдохновение в работе можно только у великих, обогащая себя культурой. Буквально пару недель назад вместе с народным артистом России – нашим земляком из Днепропетровска Александром Степановичем Ворошило я был на концерте Пласидо Доминго и еще раз убедился, что талант – вещь потрясающая...

– ...небесная сфера...

– Получил ни с чем не сравнимое удовольствие, а еще заряд такого энергетического вдохновения, которого, учитывая возраст, не ожидал.

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«В «Зените», помимо разрозненности, меня очень смущал интеллектуальный уровень команды – в частности, жутко был недоволен, когда игроки проводили досуг исключительно за картами. Еще мальчишкой, в 18 лет, сам получил жесткий жизненный урок на эту тему. Мама воспитывала нас одна, зарабатывала небольшие деньги (ну еще получали пособие после смерти отца). Я только-только начинал ощущать от футбола отдачу, и вот дали какую-то премию, и ребята меня завлекли сыграть в карты. Я сел и проиграл все. Обидно было даже не из-за денег – страшно было то, что я их не принес домой, прекрасно понимая, как они нужны семье и как отвратительно я поступил по отношению к маме.

Карты в команде, как и выпивка после игры, считались нормой – это был наш быт, точно так же, как существует артистический мир, театральное закулисье со своими порядками, но тогда мне стало так стыдно, что с тех пор карты ни разу в руки не брал.

Проблема, которую несут карточные игры, заключается не только в этом. Футболисты «режутся» на деньги и делают это перед матчами. Одни выигрывают, другие проигрывают, все на ненужных эмоциях, а еще одним шоком стало для меня в жизни то, что узнал: два моих товарища играют на одну руку. Еще одно вредное явление, которое никак не способствует укреплению коллектива».

– Телевидение очень часто показывает крупным планом футболистов и тренеров, которые выражают свои эмоции, сбиваясь на ненормативную лексику. Вы никогда, говорят, на крепкие выражения не переходили, за исключением одного эпизода, когда телекамера была установлена рядом со скамейкой запасных и показала, как вы чихвостили игроков и в хвост и в гриву... Что заставило вас нарушить свое правило?

– Бывают ситуации, когда нужна шоковая терапия.

– И кого вы тогда лечили?

– Иногда человека можно привести в чувство, ударив его по щеке, – он моментально приходит в себя: вот нечто подобное было в Сеуле в полуфинале против сборной Италии. Мы проигрывали...

– ...и кому была адресована ваша тирада?

– Геле Кеташвили, к сожалению.

– Культурный же парень....

– Это не носило ничего личного, просто нужно было что-то сказать, чтобы ребят встряхнуть. Обычно я достаточно спокоен.

– Ваша жена Наталья – бывшая фигуристка, ныне театровед. Когда вы играли и впоследствии были тренером, она на футбол ходила?

– Нет, она этим не увлекается, хотя, конечно, после замужества стала больше футбол понимать и даже ценить. Был как-то случай забавный... Когда, побывав на «Олд Траффорд» на матче «Манчестера» с «Ливерпулем», мы ехали обратно в Эдинбург (я там спортивным директором клуба «Хартс» работал), она мне сказала: «Ты знаешь, у меня такое впечатление, что ты в Москве не на футбол ходишь».

«ЖИЗНЬ СОВСЕМ НЕ ТО, ЧТО МЫ О НЕЙ ДУМАЕМ, – ЭТО БОРЬБА ЧЕЛОВЕКА С ЧЕЛОВЕКОМ»

– Вы еще молодой, можно сказать, человек, в отличной находитесь форме. Подтянутый, ни грамма лишнего на боках, а вот на поле для себя иногда выходите?

– Да, а когда в Португалии в «Маритиму» работал, приходилось даже что-то показывать... Объем работы и интенсивность, конечно, уже не те, но качество не пропало.

– Скорость ушла, а техника осталась?

– Ну да, а в теннисболе (это когда на ограниченном пространстве играешь в теннис ногами футбольным мячом) я и более молодым не уступлю. Могу с кем угодно сразиться – пожалуйста!

– А хорошенько пробить по воротам еще можете?

– Увы, уже нет. Большой футбол, к сожалению, это не к здоровью дорога, а от него. Разорванные голеностопы, три операции на колене – это немало.

– Вы следите сегодня за выступлениями киевского «Динамо»?

– В доступной мне мере, да – и за «Шахтером» тоже. Эти команды мне очень дороги: все-таки в Киеве я играл с уникальными игроками под руководством выдающегося тренера, а в Донецке вспоминаю прежде всего работу с Ахметовым и то, что удалось сделать... Неловко говорить, что кого-то воспитал, что есть, мол, ученики, но кому-то из игроков дал шанс. Вспоминаю Толю Тимощука...

– ...ну да, это же ваш «крестник»...

– Сашу Панова, Пепе и Данни из «Маритиму», Игоря Добровольского и Игоря Колыванова, которые играли в юношеских сборных, того же Михайличенко... Не говорю, что они мои ученики, – этим словом можно назвать лишь тех, кто продолжает твое дело и придерживается аналогичных принципов...

– ...но за деятельностью Михайличенко на посту главного тренера сборной Украины следили?

– А как же! Болезненно реагировал на его неудачи, очень радовался успехам... Что поделаешь: работа тренера благодатная, но и неблагодарная тоже.

– Несколько лет назад вы сказали, что после 60-ти как профессионал тренер заканчивается. Вам 63 – вы что же, на своей карьере поставили крест?

– Нет, что ты, я до сих пор уверен, что есть вершины, которые мне не покорились. Во мне еще осталось стремление достичь невозможного, и думаю, что и в 70 оно не иссякнет.

– Часто ли вы достаете альбом с семейными и футбольными фотографиями?

– Практически его не открываю. Теперь внимание больше приковано к внукам, а вообще, живу сегодняшним днем, потому что прошлое ушло, а будущее еще не наступило. Не зря в Библии сказано: «Хлеб наш насущный даждь нам днесь».

– Когда вы последний раз были в Киеве?

– Месяца три назад.

– Сердце осталось там?

– Наверное, сердце все-таки там, где твои близкие. Да, приезжая в Киев, я сразу с поезда еду на кладбище, но дети, жена, внуки в Москве.

– Вас на киевских улицах узнают?

– Да, особенно в районе, где жил. На отношение людей ни в России, ни где-то за рубежом, ни на Родине, в Украине, не жалуюсь. Вспоминаю матч во Львове, где, к сожалению, «Шахтер» сыграл неудачно, – народ стоя меня приветствовал. И в Питере когда бываю, встречают аплодисментами...

– От Львова, в общем, до Томска...

– Стоя, я не утрирую.

– Стоило ради этого жить?

– Ну, конечно! Смущает единственно, что можно сделать и больше, но, к сожалению, много сил уходит на преодоление сопротивления. Жизнь ведь совсем не то, что мы о ней думаем, – это борьба человека с человеком.

– Я вам желаю в ней победить!

– Спасибо!

Из книги Анатолия Бышовца «Не упасть за финишем».

«Вернусь ли я? Да, несмотря на все те препятствия, о которых уже говорил. Это вопрос времени, и востребованность все равно будет, не сомневаюсь. Я и футбол смотрю постоянно. Смотрю и переживаю за тех, кто все еще его любит».