Почему его любит футбольная Россия? А зори здесь – Тихонов.

«Московский спорт», 03.09.2007

Игровая карьера Тихонова – вот она, на ладони. Восемь дивных лет в «Спартаке», четыре сезона в «Крыльях», три в «Химках». Везде вожак, везде на первых ролях; часто – лучший игрок, и всенепременно – самый полезный.

Апогеи биографии стали легендами. Отбитый штрафной с «Силькеборгом» в 96-м. «Золотой» гол «Алании» тогда же. «Хрустальный» – «Локомотиву» в 98-м. Разрыв с Романцевым в 2000-м. Геройство в «Химках» в 2005-м…

Знаменитый удар в ближний угол. Геральдический удар. Гербовая тихоновская печать. По ней Андрей легко узнаваем даже на изъерзанной тлями видеозаписи.

А сверху – немеркнущий нимб искреннего уважения. И вокруг – сияющий ореол людской любви. Спартаковская раса его боготворит – хотя скоро уже семь лет, как он не в ее этносе. Самара вспоминает о нем с благоговением. Химки гордятся близким знакомством. Но и те, кому не довелось носить одинаковые с Тихоновым клубные цвета, не испытывают к нему личной неприязни.

Красно-синие и черно-белые, зелено-красные и бело-голубые, ряженые и крашеные – все они привечают Андрея как своего, каких бы футбольных пакостей он ни понаделал их любимым клубам. Потому что Тихонов, при всей своей спартаковской сущности, – вне клубной принадлежности. Тихонов принадлежит футболу. Как Яшин, Стрельцов, Черенков… Их когда-то тоже любили все вокруг.

Другое дело, что сии легендарные пращуры слыли кудесниками мяча. И любили их, прежде всего, за футбольное волшебство. Стадионы восторгались неподражаемой вратарской манерой Льва Ивановича, неповторимым мастерством Стрельца, филигранями Федора. И уже следом, вторым темпом толпе импонировали их человеческие качества – сердечная доброта, приветливая отзывчивость, природная простота.

А Тихонов – чем влюбил в себя народ? На фокусы с мячом он не мастак. В гениях комбинации никогда не ходил. Шедеврами дриблинга воображение не потрясал. Голы забивал? Веретенников тоже забивал. Эй, отзовитесь, массы, влюбленные в Веретенникова! Так почему же все-таки Тихонов?..

***

Возможно, потому, что оказался он в нужное время в нужном месте. И в нужном качестве.

Огромной стране требовался новый футбольный герой. В прежних она разочаровалась. Провал на Евро-96 выжег на старых кумирах тавро неудачников. Даже на тех, кто на Евро не ездил.

Многомиллионная спартаковская диаспора тем временем остро нуждалась в чудотворце-мессии. Свято место пустовало с лета 94-го, когда ушел Черенков. Последовавший вскоре откат с чемпионских позиций и замена звездного состава пионеротрядом погрузили спартачей в глубокую тоску. Снять ее мог только новый властитель сердец.

Черенков когда-то сам заполнил такую вот пустую нишу. С начала семидесятых, с тех пор как покинули футбольную сцену любимцы публики из плеяды виртуозов-романтиков – Стрельцов, Численко, Воронин, Месхи, Бышовец, – должность идола была вакантной. Еще оставались в строю Папаев, Мунтян и Ловчев, уже набрали силу Кипиани, Буряк и Гуцаев… Увы, то ли в силу характера, то ли по другим неведомым причинам венец людского почтения им не достался.

Миновала чаша сия и короля советского футбола семидесятых Блохина. Его обожало, по меньшей мере, полстраны. Но ровно столько же ненавидело. И из ревности к успехам Киева. И от плебейской зависти к благородному, безупречному парню, исключительному «режимщику», всегда гладко выбритому и отутюженному. И оттого, что в футбол Блохин играл довольно просто. Классно – но просто. И потому, наконец, что был он звездой. Неприступной и подчас высокомерной. Народная любовь с подобными ингредиентами несовместима.

А потом появился Черенков. Он умел творить на поле чудеса – не хуже, а то и лучше Месхи, Мунтяна, Папаева. Он помогал «Спартаку» подняться с колен и вознестись на вершину – как Стрельцов, вернувшийся в 65-м в обнищавшее «Торпедо». А еще, при всей своей футбольной инопланетности, Черенков-человек был прост и доступен. К нему можно было не только приблизиться – подойти вплотную. Не только попросить автограф, но и поговорить. Не только задать вопрос, но и получить ответ. Он стал для всех своим парнем. И все в него влюбились.

***

То же самое произошло с Тихоновым. Он вышел на ведущие роли в «Спартаке» в нелегкую для команды пору. В 24 года, сам еще толком не поиграв в «основе», стал «дядькой» для переполнивших состав пацанов. Вожаком стаи. Тимуром пионеротряда.

«Дядьками» в том «Спартаке» были и Горлукович с Никифоровым, и Цымбаларь с Аленичевым. Последние трое, честно признаемся, в футбол играли лучше Тихонова. А «дед» Горлукович для самого Андрея был вожаком. Но Тихонов умел то, чего никто больше не умел. Тихонов умел выручать команду.

Тихонов всегда оказывался там, где решалась судьба матча. Чаще всего он сам же ее и решал. Забивал победные голы – тем самым гербовым ударом-печатью под ближнюю штангу. Выносил мячи с ленточки собственных ворот. Когда судьба повелела – вратарский свитер нацепил. И снова спас.

Именно Тихонов – безо всяких натяжек – привел «Спартак» к сенсационному чемпионству 96-го. И уже этим заслужил восхищение. Даже со стороны тех, у кого спартаковские победы костью в горле застревают.

Да только восхищение футбольными подвигами далеко не всегда перерастает во всенародную любовь. Тот же Блохин вытаскивал киевское «Динамо» в лучшие клубы Европы – но в Москве, Пятигорске и Вологде его за это поголовно любить не надумали. С «Золотым мячом» за пазухой приезжал Блохин в Лужники – и освистывался.

***

Чтобы стать «народным» футболистом, требовалось что-то еще. А именно – открытость и доступность среднестатистическому болельщику. Отзывчивость, доброта, умение выслушать, не воротя носа, ответить на вопрос поклонника. Не отгоняя никого от себя и не шныряя мимо них, укрывшись капюшоном.

Подавляющее большинство наших игроков такого не умеет. Думается, одной из причин тому – допускаю даже, что главной, – служит их оторванность от «внешнего мира». С сопливого возраста футболисты попадают в ограниченный мирок детско-юношеской школы или спортинтерната, круговорот тренировок, сборов, поездок, матчей. Они варятся в узком котле своей команды, привыкают общаться с одними и теми же людьми, чаще всего, единомышленниками с небольшим кругозором – партнерами, тренерами да, став чуть постарше, определенной породы девчонками. И дорастая в такой вот оградке, в манежике, до взрослого возраста, на деле остаются мальчишками, не познавшими жизнь. С детскими рассуждениями и юношеским отношением к окружающим. Притом что стрессов на их долю выпадает – выше крыши. Неудивительно, что в 25 многие из них внешне выглядят на 35, а внутренне – на 15. Со всеми вытекающими…

В манежной жизни Тихонова случилась пауза. Он служил в армии. Два года провел в иной среде – мужицкой, практически зэковской. В прямом и переносном смысле: Тихонов охранял зону, в то время как от многих его сослуживцев, по Довлатову, следовало бы охранять саму зону. И это испытание, несомненно, закалило характер Андрея, научило правильно понимать жизнь, правильно относиться к ней и правильно себя в ней поставить (позиционировать, как модно говорить сегодня). При этом не озлобило, не настроило против людей, а напротив – добавило чуткости и внимания к окружающим.

В большой футбол Тихонов пришел правильным мужиком.

***

И вот поэтому, наверное, всем понравился. Манерой поведения – как на поле, так и вне его. Испепеляющей самоотдачей, что есть производное от желания максимально качественно выполнять свою работу. Умением принимать верные решения и не бояться брать на себя ответственность. И чутким отношением к болельщикам.

После финального свистка Тихонов спешил не в душ, а к трибунам – благодарить фанатов. Выйдя из раздевалки, не нырял сквозь черный ход в автобус, а шел «в народ» – к страждущим журналистам, к неистовствующей публике. Общался, улыбался, даже спорил. Везде. Не только в Москве.

Это ведь Тихонов на пару с Цымбаларем успокоил бесчинствовавших спартаковских фанов в Раменском. Взял мегафон – и парой спокойных фраз навел порядок.

Это Тихонов публично извинялся перед свирепой толпой за оплеуху от «Кошице». С достоинством признавая собственные промахи.

С тем же самым достоинством он ушел из «Спартака». Не выплескивая на людях негативные эмоции от поступка Романцева, изгнавшего его из команды, капитана и лидера, на финише очередного чемпионского сезона. И всегда, везде – что сразу после разрыва, что многие лета спустя, – предельно уважительно отзываясь о тренере, выведшем его на футбольную орбиту.

Вистов народной любви он – возможно, вовсе не задумываясь над этим, – собрал подобными отзывами предостаточно.

И это он же, Тихонов, в 33 года, когда его сверстники и современники уже покончили с серьезной карьерой, впрягся в химкинскую лямку и потащил команду к неведомым высотам. К финалу Кубка и премьер-лиге. Вновь, как и в молодости, забивая один победный гол за другим. И вновь, как и тогда, оставаясь абсолютно доступным, своим для народа. Правильным.

А правильные мужики с годами не меняются.

Сдается мне, именно поэтому футбольная Россия по-прежнему любит Тихонова.