Танго вдвоем

«Московский спорт», 19.11.2009

Последние недели загородный дом семейства Ивановых из-за журналистов на осадном положении. Лидия Гавриловна с пониманием относится к вниманию прессы. Ее мужу, легендарному Валентину Козьмичу исполняется 75 лет. А через две недели, 3 декабря, супруги справят золотую свадьбу.

На пороге дома встречает сам Валентин Козьмич.

– Валентин, – запросто здоровается юбиляр, оценивающе окидывая взглядом корреспондента «М-СПОРТА». – Футболист?

Растерянно киваю мэтру.

Лидия Гавриловна уже накрыла на стол и позвала к чаю. Договорились, что в беседе первым номером выступит супруга, а Валентин Козьмич согласился разговор по мере сил поддерживать.

– Благодарю Бога, что он позволил нам дожить и встретить юбилей мужа, – начала беседу Лидия Гавриловна. – И еще спасибо президенту ФК «Москва» Игорю Дмитриеву, который серьезно нам помогает. Вся наша большая семья соберется вместе. Дети Валя и Оля подарили нам трех замечательных внуков, которые тоже обязательно приедут поздравить дедушку. Валина Настя взрослая девушка, ей двадцать семь. У Ольги двойняшки – Антон и Катя, студенты. Как они деда любят, не передать. Только видят – сразу бросаются ему на шею: дедуля, дедуля!

Это он с ними такой нежный и ласковый. С их ровесниками, футболистами, когда тренировал, был суров. На скамейке настоящий зверь. Телекамеры его любили: постоянно выхватывали. В нем же буря эмоций, снимать интересно.

– Сколько я их разбил, – гордо бросает Козьмич.

– Неправда, не разбивал ты, – поправляет жена. – Но хулиганил: его снимают, а он как наложит всю свою пятерню на объектив!

– Как вы такого хулигана отучили курить? Иванов же слыл заядлым курильщиком.

– Не курил до 1956 года, – задумался Валентин Козьмич. – До того, как на Олимпиаде меня не поставили на игру с Индонезией. Я так расстроился, что пришел к своему соседу Эдику Стрельцову – а тот покуривал – и сказал: «Давай, Эдик, мне тоже, с горя!»

Потом курил нещадно, особенно на тренерской скамейке пачки вылетали одна за другой. Сигареты курил редкие по тем временам, заграничные.

– Перелом случился с рождением первой внучки Насти, – говорит Лидия Гавриловна. – Всей семьей навалились на мужа: бросай! Валя сказал: завтра брошу. И слово сдержал.

К сожалению, здоровье и так подводит Валентина Козьмича. На взгляд жены, это в какой-то мере расплата за интересную, насыщенную жизнь в футболе.

– С Эдиком они, казалось, на поле издевались над соперниками. Сумасшедшая связка, все умели. Но насколько друзья были наглые в футболе, настолько стеснительные за его пределами. На свидание со мной Иванов первое время ходил вместе со Стрельцовым. Скро-оомные!

– Партизаны были, – подтвердил Валентин Козьмич.

– Красиво Валентин Козьмич ухаживал?

– Три года морочил голову. Да и невестой до женитьбы себя не считала. Мы были просто хорошими друзьями. По настоящему наша дружба началась на теплоходе «Грузия», на котором мы возвращались с Олимпиады 1956 года. До знакомства с Валей футбол не знала вообще. Вот еще время на такое добро тратить! В моей жизни была гимнастика. Правда, тренировалась я под трибунами стадиона «Динамо», о футболистах представление имела. Постоянно глазели на нас, девчонок. После Олимпиады в Мельбурне познакомиться с футболом пришлось поближе. Правда, приходила чаще к концу очередного матча Иванова. Чтобы Валя не догадался о моем прогуле, ожидая на выходе с трибун, узнавала счет, кто забил. Как правило, забивали Стрельцов-Иванов. И когда Валя меня проверял, уверенно отвечала. Но однажды Иванов меня разоблачил: спросил, кто из их дуэта первым открыл счет. Тогда и прокололась.

– После матча Валентин Козьмич искал вас глазами?

– Видели бы вы, каких пижонов изображали. Со стадиона, где ждала толпа болельщиков и поклонниц, футболисты выходили вразвалочку, руки в брюки. Валя смотрел поверх толпы, высматривал меня. Когда находил, небрежно махал рукой. Картина маслом: как людская масса усилиями милиции расступалась, и я под завистливые взгляды шла к Иванову.

– Ваше знакомство, если не ошибаюсь, случилось в Мельбурне, и было окружено романтическим ореолом?

– Не совсем так. Впервые наши дорожки пересеклись на сборах подготовки в Ташкенте, откуда советские спортсмены вылетали на реактивных самолетах, сначала до Дели, а затем на американских четырехмоторных «птичках» до пункта назначения – Олимпиады 1956 года. Так вот на торжественных проводах советской делегации в Австралию мы и встретились. Сидели на трибунах местного стадиона, когда ко мне подскочила ставшая впоследствии женой Анатолия Ильина Галя Шамрай из нашей гимнастической сборной: Лид, идем. Познакомлю с мальчиком. Схватила за руку и поставила перед ним. Чем-то тогда он меня зацепил.

В Мельбурне мы увиделись во второй раз. Валя пригласил меня на танго в интернациональном клубе в Мельбурне, где после соревнований и тренировок отдыхали спортсмены со всего мира. Кроме советских. Так вышло, что на паркете из всей делегации были только мы. Шаг с нашей стороны рискованный, поскольку такие вольности не приветствовались. Он дрожал – и я дрожала. Но сразу обратила внимание, что музыку, ритм молодой человек чувствует. Откуда ж мне догадаться, что этот паренек до футбола ходил в танцевальный кружок и еще играл на трубе.

За то танго он получил взбучку от начальника команды Владимира Машкаркина: мол, энергию надо беречь, а ты ее тратишь на танцы. Меня тоже отчитали. От гимнастики ждали только «золота». Как, впрочем, и от футболистов.

После победы советских спортсменов мы до дома добирались в течение месяца. Известная история. Встречали нас как героев во всех городах, на каждом полустаночке. Потряс один дедушка с длиннющей бородой в сосульках. Чтобы лично поздравить нас, он добирался пешком из сибирской тайги. Пока добрался до нас, весь обледенел. Хотел увидеть Яшина, Стрельцова, Иванова…