Сергей Щербаков: «Слава Богу, что друзья еще остались»

«Спорт-Экспресс», 28.09.1996

Признаюсь, в жизни журналиста бывают такие моменты, когда писать очень не хочется. Не из-за лени или нехватки времени, а потому что писать просто тяжело. Потому что чувства настолько противоречивы, что сначала надо бы разобраться в них самому, а уж затем – запутывать читателя. Но писать надо. Надо, хотя бы потому, что спорт это не только голы, победы и праздники. Нет. Случаются и трагедии. И писать о них тоже надо. Чтобы помнить…

– Ну как, нашел? – Сергей смущенно улыбнулся. – Видишь, как здесь запутано и объяснить сложно.

Отыскать Щербакова действительно оказалось непросто. Сергей долго рассказывал мне по телефону, как от Эшторила, где я был на гонке «Формулы-1», добраться до Кашкаиша, где с недавнего времени живет Щербаков. Проехав людный порт этого пригорода Лиссабона, я постепенно начал отдаляться от заполненных народом улочек и уютных рыбных ресторанов. Дорога лежала по берегу моря, и океанский ветер, намертво затянувший небо черными тучами, гнал на пляжи холодные волны. Минут через 15 справа показался огромный комплекс новостроек. Поблуждав еще с полчаса по запутанным проездам этого выросшего на пустом месте квартала, я почти случайно наткнулся наконец на нужный подъезд.

– У меня, можно сказать, новоселье. Вот справил 15 августа свои 25 лет, а 5 сентября переехал сюда (большую часть убранства небольшой двухкомнатной квартиры занимали диван, торшер, маленький телевизор и огромные футбольные фотографии Сергея. – Прим. А. П.).

– А до этого где обитал? В клубной квартире?

– Да ты что! Уже 2 года, как съехал оттуда… Точнее – «съехали» меня.

Разговор как-то сразу – неожиданно и резко – перешел на конфликт Сергея со «Спортингом».

– В клубе вроде президент поменялся?

– Поменяться-то поменялся, да что толку? Как денег не платили, так и по сей день не платят.

– И много должны?

– Ну как сказать. Контракт-то у меня только в этом июле официально закончился, вот и считай. И с тех пор, как несчастье случилось, на все письма и запросы – гробовое молчание. Ни ответа, ни привета. И как разблокировать эту ситуацию, просто себе не представляю. Мой адвокат постоянно пытается с ними связаться, но пока без толку. Так что дело, видимо, дойдет до трибунала. А там шансы – 50 на 50.

– Чем же клуб мотивирует свой отказ выплатить положенное по контракту?

– А ничем… молчанием. Здесь, в Португалии, вообще так заведено. Чуть что – не платить и все. Вот у Робсона тоже сейчас с «Порто» большие проблемы. Он уже в «Барселону» уехал, а конфликт так и тянется. Но все-таки, похоже, должен решиться в его пользу.

– Вы с Робсоном еще общаетесь?

– Конечно, причем раньше в «Спортинге» для меня он был просто тренером, а потом постепенно стал другом. Правда, сейчас, с его отъездом в Испанию, говорить удается реже… Я считаю, что Робсон – великий тренер. Здесь ведь как надо судить – по результатам. Он куда ни пришел – везде стал чемпионом. Это как у тебя в «Формуле-1». Почему Шумахер – великий? Потому что выигрывает! (Когда я вошел, Сергей смотрел по «Евроспорту» повтор квалификации у гонщиков и, узнав, что я приехал комментировать «Гран-при», долго и подробно расспрашивал меня о «Формуле-1». – Прим. А. П.)

– А что ты вообще по телевизору смотришь?

– Да стараюсь ничего не пропустить. Португальское-то телевидение слабенькое, своих передач интересных практически и нет. Все больше фильмы крутят на английском с португальскими субтитрами. По-португальски я уже прилично говорю, все понимаю, а сейчас начал серьезно английский учить.

– Наших программ здесь нет?

– Нет, в этом доме индивидуальную тарелку ставить запрещено. Нужно согласие соседей. Ну да ладно, португальское ТВ с этого года тоже начало футбол прилично показывать. Вчера за «Спортинг» болел. Наши выиграли – 3:0. А сегодня вечером «Порту» буду смотреть.

– Значит, за «Спортинг» еще болеете?

– Конечно. Начальство – это одно дело, а ребята, игроки – совсем другое. Хотя… из той команды, в которой я когда-то играл, остались всего-навсего два человека. Все мои друзья как-то постепенно разъехались, кто куда. Сейчас, правда, Балаков подъехать должен. Он в Германии играет, но недавно получил травму и лечиться приедет сюда.

– А с Кульковым, Юраном поддерживаешь дружбу?

– Дружбу… Знаешь, здесь, за границей, нас, русских, так мало, что волей-неволей начинаешь дружить, если жизнь вместе столкнула. А постоянные контакты сейчас остались только с Игнатьевым. Он часто звонит, держит в курсе всех дел сборной России. Я за нее очень болел во время чемпионата Европы. Переживал страшно.

– Местные болельщики не забывают?

– Как сказать… Слава проходит быстро, тем более футбольная. Хотя иногда еще узнают на улицах, даже автографы берут. Но звездой, конечно, себя уже не чувствую. А может – это и к лучшему?

…В этот момент на экране телевизора Дэймон Хилл пересекает финишную черту, занимая 20-ю в карьере поул-позишн. Сергей грустно вздыхает.

– Машины ты, наверное, сейчас должен ненавидеть?

– Наоборот. Кажется, мог бы сейчас, снова бы сел за руль, понесся бы. Но как? Не уродовать же машину ручным управлением. Да и куда мне одному – ни коляску из багажника достать, ни на ступеньки забраться. Приходится постоянно быть с кем-то. Португалия вообще далеко не самая приспособленная для инвалидов страна. Вот довелось побывать в ЮАР, так там действительно к этому вопросу подходят очень серьезно.

– Домой не тянет?

– Да куда уж тут. Сейчас главная проблема – деньги со «Стортинга» получить. Тогда можно будет еще несколько лет жить безбедно, да и в Москву зимой слетать – на операцию. Предлагали мне недавно – скобки металлические из спины вытаскивать. Лучше, правда, от этого стать не должно, хуже – не знаю. Но, с другой стороны, никаких железок в теле тоже быть не должно. Разве человек рождается с железками?

– Наши врачи здесь были?

– Да. Улетели уже давно все. И доктор был, и экстрасенс. Вот уже больше года один. Брат Андрей помогает – и слава Богу. Я, правда, руки не опускаю. Плаваю – это очень полезно для всех мышц. Вообще много пытаюсь заниматься. Не все время, конечно. Многие критикуют, говорят, что я отдыхаю, но ведь невозможно же истязать себя 24 часа в сутки – мускулы очень устают. Так что времени свободного достаточно. На компьютере играю, читаю, английский учу. Иногда в барах на бильярде с братом играем.

– Брат тоже футболист?

– Да нет, не получилось у него. Видимо, понял, что футбол – это еще не все в жизни. Футбол – это только работа. Да вы у него и спросите, почему не играет (Андрей, встретив меня, предложил апельсинового сока и сразу ушел по делам, поэтому спрашивать было не у кого. – Прим. А. П.).

– А родители?

– Родители работают сейчас на Украине. Как их сюда затащить? Здесь и двоих-то прокормить сложно. С украинским паспортом им ни вида на жительство, ни права на работу не получить. Я-то сам – «португалец». Клуб в свое время устроил фиктивный брак, чтобы я мог вне квоты играть. А теперь по новым правилам сколько хочешь иностранцев – столько и заявляй.

– Так ты женатый человек?

– Женатый! Я ее только, когда расписывались, и видел. Кстати, в этом году скоро – уже по закону – могу разводиться. А так – общаюсь иногда с фанатками, я же человек открытый. Но чтобы с кем-то серьезно – этого пока нет.

Время матча с участием «Порту» близилось, и я решил, что пора прощаться. Провожая меня к дверям, Сергей вдруг сказал:

– Ты знаешь, я ведь об этом предстоящем трибунале днем и ночью думаю. Вдруг не получу денег – как жить тогда дальше? Пока друзья помогают, как могут. Хорошо, остались еще, хоть и немного.

Когда я вышел из подъезда, было уже темно. С океана по-прежнему дул ветер, а звезд за низкими облаками не было видно. Я сел в машину, завел мотор, закурил. Перед глазами проносились «Шахтер», «Спортинг», молодежная сборная России, автогены, которыми 15 декабря 1993 года после жуткой автомобильной катастрофы на ночной лиссабонской улице вырезали из обломков машины безжизненное тело Щербакова, огни операционной, в которой врачи пытались собрать его по кускам и вернуть к жизни, одна из тысяч квартир этого Богом забытого квартала, где одинокий Сергей готовился сейчас смотреть футбол по телевизору…

Я врубил заднюю передачу и впервые в жизни поехал медленно, даже очень медленно…

Назавтра я комментировал «Гран-при Португалии» для РТР. Комментировал и знал, что где-то в 15 км от трассы наблюдал за гонкой по «Евроспорту» и болел за Шумахера Сергей Щербаков. И думал о предстоящем трибунале…