Гражданин мира, поставивший на Россию

«Новая газета», 14.08.2000

После распада СССР украинскую сборную по футболу два года не подпускали к международным соревнованиям. Чтобы играть на высшем уровне, российскими гражданами стали Андрей Канчельскис, Сергей Юран, Илья Цымбаларь, Юрий Никифоров, Виктор Онопко, Игорь Добровольский – половина сборной России по футболу середины девяностых. В свою очередь «торговый знак» киевского «Динамо» и дебют Украины в турнирах УЕФА дали толчок к обратному движению. Гражданами Украины стали Виктор Леоненко и Юрий Калитвинцев.

Два-три года назад Россия «заиграла» Сергея Семака, Артема Безродного и Эдуарда Мора. Украинцами стали Сергей Серебренников, Артем Яшкин, Сергей Кормильцев.

Обмен гражданством между футболистами двух стран многими трактовался как воровство братьями-славянами футбольных талантов. Никто не пытался понять, что толкает игроков, как правило, молодых, на такой шаг.

Но переезды будут продолжаться. И это нормально. О них – наш разговор с игроком раменского «Сатурна» Эдуардом Мором.

– Я воспитанник северодонецкого футбола. Северодонецк – небольшой город в Луганской области с населением 180 тысяч. Там была неплохая команда «Химик», в украинской первой лиге играла. В этом же городе работает известная в республике спортивная детско-юношеская школа олимпийского резерва, в которую я поступил. Оттуда попал в луганский спортинтернат. После его окончания вернулся в Северодонецк, где и играл в «Химике». Потом он распался из-за экономических проблем: у химкомбината, который содержал команду, не стало денег. Я перешел в луганскую «Зарю», отыграл год…

– Тяжело было попасть в один из лучших в СССР спортинтернатов?

– В то время был очень жесткий отбор. Тренеры со всей Луганской области привозили своих лучших воспитанников в областной спортинтернат. Я был в числе тех двоих счастливчиков, которых привез мой тренер из Северодонецка. Я сумел поступить, а второй парень – нет. Он играет сейчас на первенство Луганской области. В интернате учились в одном классе с Артемом Безродным, жили в одной комнате, вместе проводили свободное время, а потом почти в одно время попали в «Спартак».

– Кто вас открыл для России?

– Я не знаю, для меня до сих пор это большая загадка… Я тогда встречался со своей будущей женой Леной. Она ходила на футбол, смотрела игры с трибуны. После одного из матчей, еще осенью, она подошла и спросила: «Почему все болельщики сегодня на трибуне говорили, что ты в «Спартак» уезжаешь, а я ничего не знаю?» А я и сам ничего не знал, от Лены о возможном переходе впервые и услышал. Я никуда не собирался, у меня контракт с «Зарей» только через год заканчивался, и вдруг оказалось, что мной интересуется «Спартак». Так в январе 1998 года я очутился в Москве.

– Когда уезжали в Россию, никто не уговаривал на Украине остаться?

– Нет. Я просто уезжал в «Спартак», в более сильный клуб. Когда принимал российское гражданство, были разговоры, но не больше. Никто не говорил, что я продал Родину. Все, с кем я советовался, поддерживали, говорили, что я сделал правильный выбор. За спиной разговоры были, но люди для таких разговоров всегда найдутся. Есть тип людей, которые всегда всем недовольны.

– Неужели тренеры украинской сборной не хотели вас видеть в своей команде?

– Я сначала хотел играть за украинскую молодежку, там очень неплохая команда подбиралась. Мне звонил тренер этой команды Виктор Колотов. Были звонки и из украинской Федерации футбола. Уговаривали играть за сборную Украины. Я очень долго колебался, причем все больше и больше склоняясь к украинскому варианту. Но потом поговорил с родственниками, со спартаковскими тренерами. Они, не сговариваясь, сказали, что лучше принять российское предложение: больше шансов играть, здесь ты будешь востребован. Сборные Украины играют по модели киевского «Динамо», а российские тяготеют к спартаковскому стилю. Эти стили, как говорят в Одессе, – две большие разницы. От одной модели игры к другой не так просто перейти, это сказывается на игре футболиста. Вспомните игрока сборной Украины Сергея Кандаурова, который в «Бенфике» играет. Сразу видно, что сильный игрок, но он выпадает из игры сборной, потому что с киевской моделью игры никогда не сталкивался.

– А вам какой стиль по душе?

– Со стилем у меня с детства были проблемы. Отец был ярым фанатом киевского «Динамо», а мне больше нравился «Спартак», поэтому мы часто спорили. Отец очень хотел, чтобы я тоже болел за Киев. Не перевоспитал…

– Получается, что склонность к спартаковскому стилю пересилила украинские корни?

– У меня отец – русский, мать – украинка. Во времена Советского Союза для меня не существовало проблемы, украинец я или русский. Хоть мы и жили на Украине, не надо забывать, что в Луганске все говорили по-русски. Сейчас там, насколько я знаю, все хотят, чтобы русский язык был вторым государственным. Там даже вывески на магазинах по-прежнему на русском языке. К тому же у меня есть и немецкие корни. В свое время мои предки приехали осваивать украинские… или русские земли, потом остались. У мамы отец был военный, где она только не жила: и в Луганске, и на Камчатке…

– С такой родословной впору чувствовать себя гражданином мира.

– Я думаю, что большинство людей так себя и чувствуют. Фильм «Шырли-Мырли» очень показателен в этом смысле. Помните, там братья-близнецы – русский, цыган, еврей и негр. Все мы – граждане мира. Все крови где-то скрещиваются, и я не исключение.

– А где сейчас живут ваши родители?

– Мать с сестрой живут в Северодонецке, а отец умер полтора года назад… На Украине сейчас, конечно, другой уровень жизни. Кстати, моя спортшкола еще работает. Представляете, ребята там тренируются резиновыми мячами. Мой первый тренер Александр Иванович Кучеренко уехал в Россию, да и вообще все лучшие тренеры разъехались. Все разваливается.

– Какой город самый любимый у гражданина мира: Луганск, Северодонецк или Москва?

– Больше всего я люблю Москву. Мне здесь сразу понравилось, и, что самое главное, я быстро привык к мегаполису. Любимое место в столице – Сокольники. Мне нравится гулять в местном парке с женой и дочкой.

– Фанаты во время прогулок не донимают?

– Нет. Спрашивают, как дела, подмигивают. Не пристают.

– С какой страной вы связываете свое будущее?

– Загадывать трудно, но, скорее всего, я останусь в Москве. Жена моя, наверно, будет не против. Несмотря на то, что сама она с Украины и окончила институт в Луганске. Да и я из Луганского пединститута перевелся в Малаховскую спортакадемию.

P.S. Разговор с российским украинцем проходит в «Ауди» Эдуарда Мора. В немецкой машине – саундтрек к отечественному фильму «Брат-2». Звонит Артем Безродный. «Я здесь новый диск купил. Хорошая музыка», – говорит Мор Безродному. Между прочим, на диске есть песни украинских групп «Океан Эльзы» и «Ла-Манш».

Просьба от редакции к господину Мору и читателям: давайте достигнем мировых стандартов – и в музыке, и в кино. И в футболе.