Хобби для директора

«Киевские ведомости», 22.11.2006

Нынешней осенью исполнилось 16 лет со дня победы сборной СССР в молодежном чемпионате Европы. Эта была последняя крупная виктория советского футбола. Золото континентальной пробы вместе ковали россияне, украинцы и грузины. А одним из героев турнира стал защитник «Днепра» Андрей Сидельников. Андрей Сидельников не только забивал важные голы, но и порой получал желтые карточки.

СЛЕЗЫ ЦХАДАДЗЕ

– Андрей, на победном для молодежной сборной СССР чемпионате Европы-1990 вы начали играть лишь со стадии четвертьфинала. Почему?

– На какое-то время у нас с наставником команды Владимиром Радионовым возникли некоторые разногласия чисто футбольного характера. И на матчи группового турнира Владимир Вениаминович меня не вызывал. Но все уладилось к началу решающих встреч. Зимой я прошел с командой полноценные трехнедельные сборы в Сирии и Иране. Дважды сыграли с национальной сборной Ирана. Видимо, мои действия на поле удовлетворили тренерский штаб. По крайней мере, с того момента я и закрепился в сборной.

Считаю, что у нас тогда была суперкоманда: Кеташвили, Цхададзе, Лужный, Шматоваленко, Чернышов – в защите, Добровольский, Канчельскис, Кобелев, Мостовой, Погодин, Пятницкий, Смертин, Шалимов в середине поля, Кирьяков, Колыванов, Писарев, Саленко и Юран – в атаке.

– Самым удачным матчем для вас в том турнире стал первый финальный поединок с югославами, прошедший в Сараево. Не так ли?

– Тогда, играя на позиции центрального защитника, я забил братьям-славянам два гола, и мы победили – 4:2. Но все же самой удачной для себя в «молодежке» считаю выездную встречу с командой ФРГ. В первом домашнем матче в Симферополе мы разошлись миром – 1:1. И перед ответным поединком наши соперники были уверены в своем превосходстве. Немецкие СМИ уже принялись рассуждать, с кем их сборная встретится в полуфинале. Да что там немцы, команду «похоронила» даже отечественная пресса. Нас же такие прогнозы только разозлили. В итоге в Аугсбурге мы продемонстрировали отличный футбол, хотя и проигрывали поначалу, но в дополнительное время вырвали победу, а мне посчастливилось забить решающий гол.

– Наверное, после немцев уже никого не боялись?

– Ни капельки! Со шведами в полуфинале сыграли в гостях – 1:1, а в Симферополе уверенно победили – 2:0. С югославами, правда, пришлось сложнее. Команда у них была на ходу, а солировали в ней ставшие впоследствии звездами мирового уровня Шукер, Бобан, Просинечки, Михайлович, Бокшич, Миятович. В общем, компания более чем серьезная. Однако все вопросы были сняты уже в первом матче – в Сараево, где, как я уже упоминал, мы выиграли с перевесом в два гола. До сих пор помню, как смачно приложился к мячу, ударом метров с 35 открыв счет на исходе первой десятиминутки. Вскоре, правда, Шукер восстановил статус-кво, но на перерыв мы все равно ушли лидерами – отличился Чернышов. Затем мне удалось оформить дубль – удачно сыграл на добивание, а в концовке встречи команды обменялись голами Ярни и Добровольского, который реализовал пенальти. После этого ответный поединок в Симферополе превратился в пустую формальность. Но мы и его провели на одном дыхании, и на голы Добровольского, Мостового и Канчельскиса гости ответили лишь мячом Бокшича.

– Начиная со стадии четвертьфинала из-за выхода Грузии из состава СССР в «молодежке» перестали выступать полпреды тбилисского «Динамо». Это как-то сказалось на боеспособности команды?

– Сильнее от этого мы не стали, уж точно. Да и ребят было жалко. Цхададзе, зная, что уже не сыграет за сборную в решающих матчах, во время возвращения со сборов плакал в самолете. С Кахабером мы, кстати, были весьма дружны, да и на поле наладили взаимодействие практически до автоматизма. Жаль, что потом связь прервалась. Из той команды сейчас поддерживаю отношения только с Канчельскисом.

НАХОДКА КУЧЕРЕВСКОГО

– Андрей, вы провели один сезон в киевском «Динамо». Почему из самой популярной команды Украины вернулись в «Днепр»?

– Так он же для меня родной! В «Динамо» я перешел не по собственному желанию – пришло время служить в армии. А тут как раз киевские селекционеры приметили меня на турнире Гранаткина. Вот и перевели в «Динамо». Честно говоря, я там перспектив для себя изначально не видел. Ведь в то время играл на позиции нападающего, а в «Динамо» как раз блистали Блохин, Беланов, Евтушенко.

Поэтому-то и прислушался к совету главного тренера «Днепра» Владимира Емеца и начальника команды Геннадия Жиздика, которые рекомендовали мне увеличить состав… семьи. У меня тогда уже подрастал старший сын Роман, а при наличии двух детей солдата срочной службы освобождали от воинской обязанности. Задание мы с женой выполнили на «отлично». Ровно через девять месяцев у нас родился второй мальчик – Андрей, а я сразу же уволился из рядов Советской армии и вернулся в «Днепр», где меня тут же окрестили папой. Большинство сверстников ходили еще в холостяках, а у меня уже подрастали два наследника.

– А как же вы, нападающий, оказались на позиции либеро?

– До сих пор удивляюсь. Вроде впереди у меня дело спорилось. В чемпионате СССР-1987 среди дублирующих составов я выиграл спор бомбардиров – забил 18 мячей. Но как-то в одном из поединков наш наставник дубля Александр Лысенко поставил меня на позицию опорного хавбека. А зимой в товарищеском матче с «Ротором» Евгений Кучеревский поручил мне роль персонального опекуна лидера атак волгоградцев Никитина. Видимо, с этими функциями я справился. По крайней мере, с тех пор играл исключительно в защите.

ОБИДА БРИГЕЛЯ

– Отыграв последнее первенство Союза, вы подались в немецкий «Ваттеншайд». Были еще какие-то предложения?

– В 1990-м была возможность уехать в Англию или Испанию. Но тогда «Днепр» не отпустил. Ну, а потом возникло сразу три варианта в Германии. Я еще с детства любил небольшие города, поэтому для начала поехал на просмотр в «Ваттеншайд» из небольшого городка рядом с Гельзенкирхеном. Сумма трансфера составила, если не ошибаюсь, миллион марок. А я в душе очень гордился, что «Днепр», открывший мне дорогу в большой футбол, получил достойную компенсацию.

– Но в Германии вы так и не заиграли…

– Травмы помешали. В общей сложности за два года провел в лазарете месяцев 13. Когда же пришел вроде бы в норму, в команде сменился главный тренер. Им стал знаменитый Ханс Петер Бригель. Меня потрясла своеобразная система его тренировок. В клубах бундеслиги средняя продолжительность занятия составляла 70-75 минут. Бригель же волевым решением увеличил занятия до двух часов и при этом явно что-то напутал с нагрузками. Сначала я, наивный, думал, что мне одному тяжело. Но потом смотрю: даже самые крепкие ребята явно «поплыли».

– Почему же не решились откровенно поговорить с Бригелем?

– Это ничего не изменило бы. Как-то на тренировке, когда Бригель решил поиграть с нами, я удачно провел против наставника подкат, отобрав мяч. Ребята аж зааплодировали, а Бригель меня невзлюбил. Потом я даже в заявку на матчи не попадал. Правда, условия контракта при этом клуб выполнял неукоснительно, а ставка у меня была вполне приличная – 8 000 марок в месяц. Но такая ситуация меня не устраивала, и я попросил президента клуба Гюнтера Риттера подыскать новую команду.

Поначалу с подачи моего партнера по «Днепру» Ивана Вишневского должен был оказаться в одном из клубов Турции. Но в последний момент руководство «Ваттеншайда» неожиданно взвинтило цену за мой трансфер – с 400 тысяч долларов до 650 тысяч. Эта цифра, видимо, испугала турок…

– … зато вполне устроила представителей Страны утренней свежести…

– Да. Созданный за год до моего прихода, клуб элитной корейской лиги «Чоннам Дрэганс» из Кваньяна нуждался в квалифицированном либеро. И уже буквально через пару недель Риттер, с которым у меня были великолепные отношения, оформил мой трансфер в Корею.

КОРЕЙСКАЯ КУХНЯ

– Уровень тамошнего первенства после бундеслиги вас не шокировал?

– Действительно, тогда корейский клубный футбол находился на стадии развития. Но я все равно ожидал худшего. У нас в Кваньяне, небольшом 120-тысячном городе на самом юге Кореи, был, по моему мнению, лучший стадион. На домашних матчах регулярно собирались 18-19 тысяч зрителей. А когда всем не хватало мест, корейцы садились на ступеньки в проходах, некоторые взбирались на решетки. За какой-то год футбол в Кваньяне стал спортом номер один. Кстати, условия, которые мне предоставил клуб, были не хуже, чем в Германии. Зарплата – 6 тысяч долларов в месяц плюс опять-таки немалые премиальные за удачные игры. Отличное жилье, а от клубного авто я отказался – ездил на своем джипе.

В игровом плане у меня все складывалось замечательно, даже за сборную иностранцев корейской лиги выступал. А моими партнерами в ней оказались экс-голкиперы московского «Торпедо» Валерий Сарычев и Александр Подшивалов. Валеру в Корее вообще боготворили. После блестящих выступлений Сарычева российские голкиперы у корейских клубов стали пользоваться повышенным спросом. Со мной в «Чоннам Дрэганс» играл Юрий Шишкин, в другой команде – Алексей Прудников. Мы частенько собирались вместе, еще в нашу компанию входил ростовчанин Геннадий Степушкин. Жаль только, что Валерий Шмаров в «Чоннам Дрэганс» не задержался – пару месяцев побыл и покинул Корею. А вот Сарычев до сих пор там живет. Ведет свой бизнес, дети его уже полностью адаптировались к восточной жизни. Да он и сам уже больше кореец, нежели русский.

– Если вас все устраивало в Корее, почему вернулись в Украину?

– Действительно, после завершения контракта с «Чоннам Дрэганс» сразу три ведущих корейских клуба вышли на меня с конкретными предложениями. Выбрал же я родной «Днепр», который возглавил Вячеслав Грозный. Однако вскоре у нас с тренером возникли разногласия, и я оказался в московском ЦСКА, где провел… полтора месяца. Привык за границей к порядку, а тут столкнулся с нашей действительностью. Армейцы передумали выплачивать подъемные, и я собрал чемоданы. Какое-то время был безработным, а потом вновь подписал контракт с «Днепром». В том сезоне мы финишировали четвертыми, уступив в решающем матче «Карпатам», которым явно помогал один из наших известных рефери, попросту не выпускавший нас на чужую половину поля. Ну, а вскоре большой футбол для меня закончился. В то время в «Днепре» возникли серьезные задолженности перед игроками, и я, получив травму и опасаясь усугубить ее, отказался выходить на поле. В общем, неприятная история, не хочу вспоминать.

– Чем занялись, завершив карьеру?

– Пару лет в качестве играющего тренера возглавлял любительскую команду христианского общества «Альфа-Омега». А сейчас работаю директором спорткомплекса «Омикс» на Монастырском острове. Впрочем, спорткомплекс слишком громко сказано, «Омикс» – просто спортивная площадка с отличным искусственным полем для мини-футбола.

– В большой футбол не тянет?

– Тренером я уже не стану. Разве что администратором… Так что пока мне остается лишь поигрывать на аматорском уровне в мини-футбол. Бывает, выхожу на поле с сыновьями. Впрочем, для них эта игра, как и для меня сейчас – просто хобби.