Робертас Пошкус: «Юран спокойно мог бы еще играть в ФНЛ»

Cпортивный портал Новосибирска, 04.12.2012

Нападающий футбольной «Сибири» Робертас Пошкус в интервью порталу SibSport.info рассказал о самых значимых этапах карьеры и том, как предпочитает проводить свободное время. В первой части интервью с Робертасом – об игре в Азербайджане, выступлениях за сборную Литвы и выигранных медалях. О своей футбольной школе, травме, после которой не играл два года, путешествиях, любви кскорости — во второй части интервью.

— Долго размышляли, прежде чем отправиться в Азербайджан?

— Конечно, долго думал — я ничего не знал про эту страну, а азербайджанцев видел только на базаре. В итоге первый год вышел трудным, я адаптировался к их жизни, а потом стало легче.

— Если подумать, то шансов вернуться оттуда в Россию почти не было.

— Да, из Азербайджана сложно пойти на повышение, не только в Россию, потому что за этим первенством никто не следит. Но мне надо было набирать форму после травмы, играть. Именно поэтому я отправился туда, сохраняя мысль о возвращении в Россию.

— Судя по азербайджанской прессе, вы воевали с местными игроками, которые, по вашим словам, «ленились». В чем суть конфликта?

— Это южные люди, и они любят халявить. Если не будешь их гонять, кричать на них, то они быстро распустятся. У них слабый характер.

— Какие воспоминания у вас остались от Баку?

— Это город, который строится. За три года, что я там провел, он сильно изменился. Бывало, что едешь мимо какого-то места — пустота, а через две недели уже что-топостроили. Это красивый, спокойный город — там нет никакого бандитизма, все спокойно.

— В одном из интервью после прихода в «Сибирь» вы говорили, что, возможно, вернетесь туда. Это правда?

— Кто знает, как сложится моя карьера? Может, вернусь туда, но я бы предпочел играть в России.

— Можно понять решение поехать в Баку, но что занесло вас в Загаталы?

— Сергей Николаевич Юран возглавил этот клуб и собирал команду с нуля. Я бы никогда в жизни не принял их предложение, если бы не тренер. Я много знал о Юране, и мне было интересно познакомиться с ним, поработать под его руководством. Для меня на первом месте футбол, а большой город или маленький — это не так важно. У нас рядом был Тбилиси — в пятидесяти километрах.

— Население города Загаталы — 20 000 человек. Вас знали в каждом дворе?

— Да. Там любят футбол. У меня осталось в Азербайджане много хороших друзей. Бывало, приходишь в ресторан, а тебя угощают за счет заведения, зовут к себе домой. Там очень гостеприимный район.

— Этой осенью Юран эффектно забил в матче ветеранов «Спартака» и ЦСКА. Смотрели ту игру?

— Да. Перед этим Юран тренировался вместе с нами, и я скажу, что он выглядел не хуже многих. В итоге хорошо подготовился и вот результат — забил красивый гол.

— Он бы еще мог поиграть в ФНЛ?

— С его желанием — спокойно.

— А до скольки лет вы планируете играть?

— Как даст Бог. Сколько буду востребован, столько и буду играть.

— Какой самый ценный подарок вам поступал от руководства команд за всю карьеру?

— В «Крыльях» подарили хорошие часы.

— В «Тереке» после победных матчей дарили машины. Не завидуете им?

— Нет, я не завидую никому, у каждого своя жизнь. Дай Бог, чтобы ребятам что-тодарили, давали зарабатывать, я буду только рад за них.

— Свою первую золотую медаль вы выиграли не так давно — в бакинском «Интере». Обидно, когда карьера проходит без значимых побед?

— Конечно, хочется выигрывать как можно чаще, но я не жалею о том, как сложилась моя карьера. Я рад, что завоевал бронзовые медали чемпионата России — это моя самая значимая награда.

— У вас в свое время был официальный сайт. Довольно необычно для игрока, выступающего в России.

— Он был сделан еще во времена, когда я выступал в «Крыльях» и «Зените». Им занимался не я, а другой человек — мы созванивались, он брал у меня интервью, выкладывал. А потом я немного устал от этого — его надо было постоянно обновлять, вести.

— Вы провели не один десяток игр за сборную Литвы, но результата ваша команда никогда не добивалась. Не сложно ездить в команду, которая постоянно проигрывает?

— Когда я был молодой, у нас собиралась очень сильная команда, где была высокая конкуренция — мы стабильно занимали третье место, боролись за второе. Потом сильные футболисты завершили карьеру, а новых Литва не вырастила и сейчас мы имеем что имеем. Да, мы показываем не самую лучшую игру, но надеюсь, что все впереди — сейчас есть хорошие молодые ребята, так что надеюсь, через лет десять все будет нормально.

— С вами во главе?

— Разве что тренером (смеется).

— В сборной Литвы вам платили повышенные премиальные за победы над командами из стран бывшего СССР?

— У нас повышенных премиальных в Литве вообще нет — мы не такая богатая страна как Россия. У нас есть какая-то минимальная сумма и ее платят. Может, если обыграем Испанию или Италию, то получим чуть больше, но не факт.

— У вас есть своя футбольная школа в Литве. Расскажите о ней.

— Мы делаем ее вместе с Данилявичусом, который выступает в серии Б. Мыотбираем сильнейших ребят в возрасте 13–14 лет, и они тренируются у нас.

— Как вам пришла идея открыть школу? Государство совсем не уделяет внимания футболу?

— Да, там очень мало внимания уделяют футболу. Школа, в которой я занимался, ничуть не изменилась — там детям даже негде помыться. Детский футбол — это больная тема в Литве. Мы занимаемся этим, но получается не все — у города нет денег, чтобы вкладываться в футбол. По возможности, мы прикладываем свои усилия — я провожу свой турнир, в этом году он будет проходить 10 раз. На него съезжаются команды из России, Германии, Швеции, Латвии. Может, если все будет хорошо, в будущем построим там стадион.

— Вы ощущаете поддержку со стороны других литовских игроков?

— Пока такого нет. Из Клайпеды, откуда я родом, вышло не много профессиональных игроков. Может, в других городах ребята и занимаются чем-топодобным, я не знаю.

— А власти как смотрят на ваши инициативы?

— У нас больше помогают баскетболу. Мне кажется, что властям неинтересно, как и чем занимаются дети.

— У Дарюса Каспарайтиса в Литве своя хоккейная школа. Вы знакомы?

— С Каспарайтисом мне пока не довелось увидеться, а вот с Зубрусом пару раз пересекался, когда он играл в Тольятти, а я в Самаре.

— Кроме футболистов у вас много друзей из спортивной тусовки?

— Есть знакомые баскетболисты, есть увлекающиеся тяжелой атлетикой. Я знаком с Савицасом — самым сильным человеком в мире.

— Учитывая, что у вас есть своя школа, задумываетесь о тренерской карьере?

— Конечно, думаю об этом. Раньше не предполагал, что захочу стать тренером, а сейчас прохожу понемногу учусь, прохожу тренерские курсы. Уйти из футбола совсем мне будет тяжело.

— Конспекты за Юраном ведете?

— Я записываю все, что мне интересно. Конечно, я отмечал некоторые моменты в сборах Юрана, других тренеров.

— При каком тренере вы прошли самые тяжелые сборы?

— В России раньше все сборы были тяжелые — по три месяца проводили на них.

— А самая длинная установка, которую вы посещали?

— У Гаджиева. Приезжали к 10–11 утра на базу, обедали, потом 2–3 часа теории, тренировка, ужин — с базы мы выходили только в 9 вечера.

— Засыпали на установке?

— Я никогда себе такого не позволял, а вот партнеры бывало. Только это было при Тарханове. У нас в команде было два нигерийца, и один из них прикорнул. После этого его в команде не стало.

— Из Самары вы перешли в «Зенит», где конкурировали с Кержаковым и Аршавиным. Не жалеете о том переходе?

— Я никогда в жизни ни о чем не жалею. Смысл? Конкуренция — это здорово, когда она есть, твой уровень поднимается, я никогда ее не боялся. Мне наоборот было интересно побороться с такими сильными игроками, как Кержаков и Аршавин.

— Просто после «Зенита» ваша карьера пошла на спад.

— Просто пошли травмы. Некоторые доктора вообще мне говорили, что я уже никогда не восстановлюсь.

— На сайте «Зенита» даже написали о том, что вы не сможете больше играть.

— На клуб за это обиды нет, а вот на доктора есть — за то, что он, не думая, написалкакую-то фигню. После этого у меня сорвалось несколько переходов, потому что тренеры боялись меня подписывать.

— Получив травмы в «Зените», вы выпали на полтора года. Чем занимались это время?

— У меня была серьезная травма, и я не мог ходить около года. Я полтора года лечился в Москве, потом полгода работал с личным тренером в Санкт-Петербурге. Два года без футбола — это очень много, и после этого мне пришлось начинать с самого низа.

— За эти два года у вас не было мыслей завязать с футболом?

— Мне было 28 лет, и я не мог поверить, что пора заканчивать. Я говорил себе, что встану на ноги и вернусь. Первые полгода было еще терпимо, но чем дольше затягивалось лечение, тем труднее становилось — я чуть не сошел с ума без футбола.

— Когда вы восстанавливались от травмы, то успели поиграть в Израиле. Чем запомнилось время, проведенное там?

— Из-за травмы не играл на протяжении двух лет и решил отправиться набирать форму туда. Там хорошие, натуральные поля и этот вариант мне подходил. В итоге я провел там 3 месяца и уехал в Россию.

— Израиль находится в состоянии войны с Палестиной. Много людей с автоматом вы встретили?

— Людей с автоматами я не видел (улыбается) Когда там живешь, то со временем привыкаешь к разным мелочам вроде вопросов и проверки документов на границе. Я жил в десяти километрах от Ливана, да, у нас летали военные самолеты над головой, но я быстро свыкся и не обращал внимание.

— Святыни посетить успели?

— Нет, буду делать это сейчас в отпуске. Я жил в другой стороне и до Святынь мне было 700 километров.

— Почему вы покинули клуб?

— Там было все плохо организовано. Я получил травму, а мне каждый день обещали, что поедут лечить меня «завтра». Плюс там начали меняться тренеры, царил хаос. В итоге собрал вещи и уехал.

— Правда, что раньше вы увлекались гонками?

— Да, я любил скорость.

— Имели парк мотоциклов?

— Все было, что быстро ездит: и мотоциклы, и спортивные машины.

— Сколько техники было в гараже?

— Пять машин и четыре мотоцикла.

— Какая максимальная скорость, которую выжимали?

— 320 километров в час в Литве на мотоцикле.

— На машинах тоже гоняли?

— Да, я учился этому. В Литве у меня есть друг, который занимается гонками профессионально, я

ездил с ним на специальные трассы, занимался, а не так, чтобы гонять на обычных дорогах.

— После завершения футбольной карьеры примете участие в гонках?

— Вряд ли. Это очень дорогой спорт. Раньше были такие мысли, хотел поучаствовать в чемпионате Литвы, но со временем эта идея угасла.

— Много чеков за превышение скорости погасили?

— Бывало, и довольно много (улыбается). Один раз отобрали на месяц права.

— Самый большой штраф, который платили?

— У нас максимальный штраф 400 евро, за превышение скорости на 50 километров.Его и платил.

— Почему увлечение пропало?

— Я повзрослел и перестал этим увлекаться после женитьбы.

— Сейчас у вас нет ни одного мотоцикла?

— Нет.

— Не тянет?

— Немного тянет, но жена ругается (смеется). Недавно купил мотоцикл, но едва я хотел прокатиться, как дома начинался скандал. В итоге продал, чтобы не возникало такого желания.

— Тяжело проходило расставание с автопарком?

— Нет. Если честно, то он мне надоел: за машинами нужно было постоянно ухаживать. После продажи машин на душе стало легко.

— Какие у вас еще увлечения?

— Путешествуем с женой по миру, общаемся с людьми.

— Самая необычная точка, где вы были — Доминикана?

— Нет, мы там были не раз. Мы любим теплые края, чтобы была возможность поваляться на пляже.

— В Бразилии были?

— Нет, но планируем посетить чемпионат мира.

— Ваша мама живет в Америке. В MLS никогда поиграть не было желания?

— Меня звали в Чикаго, но США находится далековато, да и не тянет туда. Мне не нравится эта страна, я не люблю Америку.

— Нелюбовь связана с политикой?

— Нет, просто не нравятся люди, которые живут там, образ жизни.